— Толку нам с этого, — ворчит Террела.
Дверь за нашими спинами открывается; выходят двое — высокий мужчина в форменном костюме и пожилая, невысокая, похожая на птичку дама.
— Простите, девочки, — говорит дама. Вместе с мужчиной они проходят мимо нас и направляются к припаркованному у магазина большому черному автомобилю. Мужчина наклоняется, чтобы открыть перед дамой дверцу.
Глаза у Террелы становятся круглыми, как тарелки. Она переводит взгляд с витрины на лицо дамы.
— Это она! — яростно шепчет Террела. — Это мисс Камилла Фримен!
Я замираю на месте. Но в дело вступает Джоанна.
— Мисс Фримен! — кричит она. — Мисс Фримен! Нам надо с вами поговорить!
Джоанна хватает меня за руку и тащит к машине. Девочки бегут следом.
Мисс Камилла Фримен внимательно на меня смотрит.
— Я вас слушаю, — говорит она.
— Э-э… — Мне кажется, что рот у меня набит мокрым песком. — Я… ну…
— Мы из школы «Щелкунчик», — вмешивается Эпата. — У нашей мисс Деббэ хранится пара ваших старых балетных туфель…
— …а Бренда взяла их, чтобы показать своей кузине Тиффани, — говорит Террела.
— …но туфли сжевала собака, — говорит Джерзи Мэй.
— …а мисс Деббэ об этом не знает, — говорит Джоанна.
— …и если мы не вернем туфли, Бренде больше не позволят заниматься балетом, — говорит Алекс.
— …поэтому мы хотели попросить у вас другую пару туфель с автографом, — говорит Джессика.
Темные глаза мисс Фримен встречаются с моими.
— Это правда? — спрашивает она.
Я киваю. Мне отчаянно стыдно. С чего я вообще решила, что обратиться к мисс Фримен проще, чем признаться во всем мисс Деббэ? И зачем, зачем я только взяла эти туфли!
Мисс Камилла Фримен смотрит куда-то поверх моей головы. Я не могу понять, что ее так заинтересовало, но тут слышится знакомый голос:
— Как интересно!
Я оборачиваюсь. За нашими спинами стоит мисс Деббэ. В руках у нее пачка книг мисс Камиллы Фримен.
Мисс Деббэ вовсе не рада новостям. Наступает молчание.
Мисс Камилла Фримен переводит взгляд с мисс Деббэ на меня и обратно.
— Мне кажется, — говорит она, — что такие дела лучше всего обсуждать за чашечкой чаю. Вы со мной согласны, мисс…? — она поворачивается к Амаре.
— Амара, — говорит та.
— А вы, Адриенна? — спрашивает она у мисс Деббэ.
Не дожидаясь ответа, мисс Камилла Фримен ведет нас обратно в книжный магазин. Мужчина в форменном костюме заходит вперед и открывает перед ней дверь. Мисс Фримен вплывает в магазин, мы идем следом. Мисс Деббэ идет позади меня. Я чувствую ее взгляд — он жжет мне спину, словно лазерный луч.
Мы поднимаемся на эскалаторе в кафе.
— Чай с пирожными на всех, Джордж, — говорит мисс Фримен своему спутнику. Тот отправляется к стойке, а мы садимся за большой круглый стол. Мы не произносим ни слова до тех пор, пока Джордж не приносит большой чайник с чаем и тарелки с небольшими пирожными и сэндвичами.
Мисс Камилла Фримен разливает чай. Я в жизни не была на настоящем чаепитии. Я отпиваю из чашки.
— Может быть, хотите молока или сахара? — спрашивает мисс Камилла Фримен. Джерзи Мэй пьет свой чай так изящно, словно каждый день сидит за одним столом со звездой балета. А вот Джоанна, похоже, боится взять чашку, чтобы не уронить.
— Итак, — говорит мисс Камилла Фримен, — расскажите мне все еще раз, только медленно.
Я делаю глубокий вдох. На этот раз я рассказываю все сама от начала и до конца — все-таки виновата во всем именно я. Я рассказываю, как завидовала Тиффани. Говорю, что хотела вернуть туфли. Рассказываю про Помпончика.
Мисс Камилла Фримен оглядывает всех нас.
— Вы помогали добыть туфли, да? Вы поэтому пришли?
— Нет, — говорит Эпата. — Мы пришли потому, что мы сус амигас — ее подруги.
И мои сестры из Ордена Феи Драже разом кивают.
— Вы подружились в балетной школе мисс Деббэ? — спрашивает мисс Фримен.
— Да, — говорю я.
Мисс Камилла Фримен улыбается мисс Деббэ.
— Поглядите только, какое чудо сотворили ваши занятия. Эти девочки были друг другу чужими, а теперь стали подругами, — она оглядывает нас. — И, верно, хорошими подругами. Балет — это очень важно. Но дружба еще важнее.
— Вы ведь не выгоните Бренду из школы, правда, мисс Деббэ? — восклицает Джессика.
Лицо мисс Деббэ каменеет.
— Эти туфли так много для меня значили, — говорит она.