Доктор умолк. Он и так слишком долго говорил. Глаза его с неподдельной теплотой озабоченно следили за сэром Чарлзом, который поднимался по тропе к дому, не подозревая, что за ним наблюдают. Вот-вот он уже появится на террасе.
– Однако, сдается мне, мы ошиблись, – снова заговорил сэр Бартоломью. – Простая жизнь, похоже, ему не наскучила.
– В человеке, который превратил свою жизнь в театр, так легко ошибиться, – проговорил мистер Саттертуэйт. – Не стоит доверять его искренности.
Доктор кивнул.
– Да, вы совершенно правы, – задумчиво сказал он.
– Привет! – воскликнул Чарлз Картрайт, взбегая по ступеням на террасу. – «Мирабель» превзошла все ожидания. Жаль, что вы не пошли со мной, Саттертуэйт.
Мистер Саттертуэйт покачал головой. Пересекая Ла-Манш, он всякий раз терпел жестокие страдания и, не питая никаких иллюзий на свой счет, не хотел подвергать себя новым испытаниям. Утром из окна своей спальни он наблюдал за маневрами «Мирабели». Дул крепкий бриз, и мистер Саттертуэйт от души возблагодарил небо за то, что остался дома.
Подойдя к окну гостиной, сэр Чарлз велел подать напитки.
– Вам тоже следовало бы походить на яхте, Толли, – обратился он к своему другу. – Вы же у себя на Харли-стрит только и делаете, что расписываете своим пациентам прелести морских прогулок.
– Знаете, в чем главное преимущество профессии врача? – проговорил сэр Бартоломью. – Возможность не следовать своим собственным советам.
Сэр Чарлз засмеялся. Он машинально все еще играл свою роль – этакого грубовато-веселого морского волка.
Он был необыкновенно хорош собой – великолепно сложенный, с худощавым ироничным лицом; едва заметная седина на висках только придавала ему изысканности. Его внешность не оставляла сомнений – в первую очередь он джентльмен, а потом уже актер.
– Вы ходили на яхте в одиночку? – спросил доктор.
– Нет. – Сэр Чарлз взял стакан с подноса, который держала нарядная горничная. – Со мной был матрос, уточняю – юная мисс Мими.
Едва уловимая тень смущения в тоне, каким это было сказано, заставила мистера Саттертуэйта насторожиться.
– Мисс Литтон Гор? Разве она что-нибудь смыслит в парусах, яхтах и прочих морских премудростях?
Сэр Чарлз грустно усмехнулся:
– Еще как смыслит, я по сравнению с ней новичок, но с ее помощью делаю успехи.
Мистер Саттертуэйт быстро прикинул в уме:
«Любопытно. Мими Литтон Гор, вот оно что. То-то ему здесь не наскучило. Да-а, возраст, опасный возраст. И, как водится, молоденькая девушка тут как тут…»
– Море… – мечтательно проговорил сэр Чарлз. – Солнце, ветер и море – что может быть лучше! И скромная обитель, куда так приятно вернуться.
И он окинул довольным взором свой дом с тремя ванными, несколькими спальнями, снабженными холодной и горячей водой, с системой центрального отопления и всякими новейшими электрическими приборами, с вышколенной горничной, уборщицей, поваром и судомойкой, дом, который конечно же вполне соответствовал его представлениям о скромной деревенской обители.
На террасу вышла высокая, на редкость некрасивая женщина.
– Доброе утро, мисс Милрей.
– Доброе утро, сэр Чарлз. Доброе утро, – скупой наклон головы в сторону мистера Саттертуэйта и сэра Бартоломью. – Вот меню к обеду. Пожелаете изменить что-нибудь?
Сэр Чарлз взял меню и скороговоркой прочел:
– Так, посмотрим. Дыня-канталупа[1], русский борщ, свежая скумбрия, шотландская куропатка, суфле «Сюрприз», канапе «Диана»… Прекрасно, мисс Милрей. Гости прибудут поездом в четыре тридцать.
– Я уже отдала распоряжение Холгейту. Кстати, сэр Чарлз, прошу прощения, но, пожалуй, лучше бы мне сегодня обедать вместе со всеми.
Сэр Чарлз был явно удивлен, однако ответил вполне любезно:
– Разумеется, мисс Милрей, весьма рад.., но.., гм…
– В противном случае, сэр Чарлз, за столом окажется тринадцать человек, а вы же знаете, сколь свойственны людям суеверия, – спокойно объяснила мисс Милрей.
1