— Если преступление совершено непреднамеренно, зачем он стащил нож в Истбери? — возразил Моллет.
— Может, просто в качестве сувенира. В любом случае кто бы ни взял тогда нож, едва ли он намеревался совершить при его помощи преступление четыре месяца спустя. А в тот день, когда решил убить судью, он вспомнил, что у него есть нож, пошел и взял его…
— Где?
— Дома, наверное. Мы постараемся это выяснить, разумеется.
— Сделайте одолжение. Он ведь, кажется, живет в Кенсингтоне? Надо установить, возвращался ли он туда в течение дня. Только не забудьте показать ему нож и посмотреть, какое впечатление это на него произведет.
— Это мы сделаем сегодня же вечером. А куда вы направите свои стопы?
— Я свои стопы направлю в контору мистера Петтигрю, — ответил Моллет. — Хочу обсудить с ним несколько вопросов. У меня есть сильное подозрение, что именно он является ключом к разгадке всего дела. Позвоните мне в Ярд вечером, когда повидаетесь с Маршаллом, это поможет мне выбрать правильную линию поведения с Петтигрю.
На этом детективы распрощались.
Глава 23
РАССЛЕДОВАНИЕ В ТЕМПЛЕ
В конторе Петтигрю Моллет появился на следующее утро и был принят со сдержанной учтивостью, не без подозрительности, Джоном, пожилым секретарем адвоката, сообщившим, что его начальник еще не пришел. Инспектор дружелюбно сказал, что обождет, и решил скоротать время беседой с Джоном.
— У нас здесь вчера уже был молодой человек из столичной полиции, — сказал последний несколько обиженным тоном. — Знаете, нам весьма неприятно оказаться причастными к подобному делу.
— Прекрасно вас понимаю, — с готовностью согласился Моллет.
— Как будто нас это и без того не шокировало, — продолжал Джон. — Мы ведь такие старые друзья с ее светлостью и вообще… Всегда неприятно выступать в качестве свидетеля.
— Да, конечно, — снова поддакнул инспектор. — Но иногда приходится, вам ли не знать. Мистеру Петтигрю просто не повезло оказаться возле Олд-Бейли в тот день и час. Наверное, он ведет там дело?
Джон подозрительно посмотрел на него.
— Полагаю, если я отвечу «да», вы захотите заглянуть в нашу регистрационную книгу, — сказал он. — Я избавлю вас от лишних хлопот. Нет, не ведет. Вчера днем он выступал в арбитраже неподалеку, через дорогу. Мы надеялись, что все закончится к половине четвертого или даже раньше, но он вернулся только вскоре после четырех.
— После четырех? Значит, едва вернувшись, он, должно быть, отправился в Олд-Бейли?
— Не мое дело рассказывать вам, куда он пошел. А кроме того, я этого не знаю, поскольку не интересовался.
— Но куда-то он все же ушел, сразу же как вернулся?
— Я бы не сказал, что сразу же. Мы успели немного поговорить. Об арбитраже, о расписании на следующий день, о том, кто заходил в его отсутствие, и тому подобном.
— А кто-то заходил? — небрежно спросил Моллет.
— В тот день был только один посетитель. Мистер Петтигрю с ним разминулся всего на несколько минут. Молодой джентльмен, который и прежде здесь бывал. Его фамилия Маршалл.
— Маршалл. И что он здесь делал?
— Ничего не могу сказать, кроме того, что он зашел повидаться с мистером Петтигрю. Зачем — не мое дело.
— Но это может быть важно, — напирал инспектор. — Вы знаете, что этот Маршалл находится сейчас под стражей за нападение на полицейского возле Олд-Бейли в момент убийства судьи?
— Что вы говорите? — искренне удивился Джон. — Нет, это для меня новость. Видите ли, я не особо читаю полицейские репортажи в газетах, если мы профессионально не заинтересованы в каком-то конкретном деле. На мой вкус, они слишком вульгарны, если позволите так выразиться. Но то, что вы сказали, интересно, действительно интересно.
— Что он делал, пока ждал мистера Петтигрю?
— Да в общем-то ничего особенного. Просто проторчал здесь большую часть дня. А как раз перед четырьмя часами поспешно убежал. Задержись он еще на пять минут, и мистер Петтигрю его бы застал.
— Он входил в кабинет мистера Петтигрю?
— Разумеется, там я его и усадил — в конторе больше нигде нет удобного кресла.
— После его ухода вы никакой пропажи не заметили?