Словно обескураженный собственным переходом на низкий стиль речи, Флэк внезапно замолчал, а потом пробормотал:
— Я опаздываю на поезд, мне надо идти, — и испарился.
Глава 8
ДАЛЕЕ — УИМБЛИНГЭМ
— Стало быть, итог таков, — безмятежно сказал судья, попивая чай тем вечером. — Некто захотел сыграть со мной весьма злую шутку. Некто другой написал мне два бранных анонимных письма. А некто третий, кто, признаю, может иметь на меня зуб, оказался на свободе. Нет ни малейшего повода считать, что между этими тремя фактами есть хоть что-то общее. И ни один из них взятый отдельно, так же как и все они вместе, не должны вызывать ни малейшей тревоги. Я предлагаю не обращать на все это никакого внимания.
— Думаю, ты ошибаешься, Уильям, — твердо возразила его жена.
— Дорогая, я очень тщательно все обдумал, после того как Флэк сегодня утром изложил нам результаты своих исследований — знаю, ты о нем невысокого мнения, но он человек разумный, и я верю: он знает, что говорит, — так вот, как уже сказал, я все тщательно обдумал…
— Я видела, что сегодня в судебном присутствии ты думал о чем-то постороннем, — колко заметила Хильда, — только не знала о чем. Но что касается меня, то я считаю, что думать здесь не о чем. Я знаю: все эти факты — отнюдь не просто совпадения. Нет смысла спорить. Интуиция подсказывает мне…
— Интуиция! — Судья воздел руки в вежливой издевке.
— Да, интуиция, — твердо повторила Хильда. — Я интуитивно чувствую, что с самого начала этого турне вокруг тебя создалась атмосфера угрозы, и считаю, что мы обязаны что-то сделать, чтобы побороть ее.
— Боюсь, атмосферу побороть очень трудно, — ответил Барбер. — Моя собственная интуиция, если это слово здесь уместно, подталкивает меня к прямо противоположному выводу. Уверен, что отныне и впредь турне будет исключительно мирным и все придет в норму — если, конечно, не начнутся воздушные налеты, о которых столько говорят, во что лично я не верю. Маршал, еще чашку чаю, будьте любезны.
Дерек налил ему чаю и воспользовался случаем, чтобы предложить на некоторое время оставить вопрос открытым:
— Завтра мы отправляемся в Уимблингэм, — сказал он. — До настоящего времени в каждом из двух пунктов нашего маршрута случились подозрительные инциденты. Если что-нибудь случится и в третьем, тогда, полагаю, мы сможем быть уверены, что это не совпадение.
Судья шумно приветствовал его предложение.
— В любом случае давайте повременим с окончательным суждением, — сказал он. — И если я после Уимблингэма присоединюсь к тебе, дорогая, целым и невредимым — а я надеюсь, что так и случится, — будем считать, что цепь неприятностей прервалась.
— Прекрасно, — сказала Хильда. — Но никакой речи о том, что ты «присоединишься ко мне», быть не может. Я еду с вами в Уимблингэм.
Барбер изобразил удивление, причины которого Дерек поначалу не понял.
— Ты собираешься ехать с нами в Уимблингэм? Ты, конечно, шутишь, Хильда. Ты не можешь не знать, что ни одна судейская жена ни разу туда не ездила.
— Я еду в Уимблингэм, — твердо повторила леди Барбер. — И во все остальные пункты твоего маршрута. Мой долг — присмотреть за тобой.
— Я польщен твоей заботой о моей безопасности, — ответил ей муж, — но, думаю, ты не отдаешь себе отчета в том, на что себя обрекаешь. Резиденция там поистине…
— Резиденция там паршивая, — сухо заметила ее светлость. — Это печально известно. Тем не менее я предпочитаю примириться с отсутствием удобств, но не рисковать твоей безопасностью.
Барбер пожал плечами.