Что коронации касаемо:
Теперь мы стрелки на меня переведём.
Других не вижу претендентов на престол!
Хоть был я и приёмным,
Но всё же был я сыном королю.
Он так и называл меня: «Отелло, сын мой!»
И щёку лобызал мою.
Все это видели и знают!
Судьба, она штука такая…
С коронацией тянуть не станем,
Сегодня же мы это дело справим!
А если кто-то будет сомневаться и роптать,
Того по-тихому бери на карандаш.
А опосля тот списочек ко мне.
Порядок добрый нужен нам в стране!
И вот ещё что: окна отвори.
Мне кажется, что трупы начали уже смердеть.
Теперь по замку: распорядок прежний.
Пусть, как и прежде, люди трудятся прилежно.
Заметишь вдруг, кто сплетни распускает –
Того накажем, пусть так народ и знает.
Так… я к себе.
Пришли начальников гестапо и СД ко мне:
Порядок добрый нужен нам в стране!
Поторопись, они нужны мне очень.
Нас ждут великие дела.
Да, и пусть принесут ко мне кувшин вина.
Вдруг Отелло на несколько секунд задумался, а потом продолжил:
И вот ещё что…
Ко мне сейчас такая вдруг мысля пришла:
Найди художника.
И пусть такой он сотворит плакат:
«Порядок добрый нужен нам в стране!»
Пусть в помощь он ещё возьмёт художников себе.
И от меня такой приказ им передай:
Чтобы не смели глаз они своих смыкать,
Пока таких плакатов не напишут тысячи.
Мы Данию потом украсим ими!
На улицах, домах и площадях – на всех углах!
Повесим мы прекрасный сей плакат.
Чтоб люди знали по всей Дании,
Как мы о них заботу проявляем.
Ты обеспечь художников всем необходимым.
А под цитатой пусть поставят моё имя.
Чтоб знал народ – кто их теперь король!
Да, и манифест потом ещё такой состряпай:
Отныне в Дании должны быть…
Все, сплошь, счастливы!
Все должны быть только в добром здравии.
Все должны жить и радоваться!
А старость отменяется.
У всех должны быть мысли только позитивные.
Все должны ходить нарядными, красивыми.
Дышать народ обязан только полной грудью.
А кто собрался помирать – пред тем,
В другую пусть страну отбудет.
И вот тогда, я думаю…
И вот тогда я думаю: народ воспрянет духом!
А то при прежней власти,
Всё серо у нас как-то.
Надоело мне смотреть на эти рожи кислые.
Дания, народ достойны лучшей жизни!
Я думаю, что манифест мой…
Позитивно на мозги людей надавит.
И крылья наш народ тогда расправит!
И всё у нас тогда завертится, закрутится,
Запахнет розами!
Психотерапия – она вещь мощная!
Дворецкий
– А про зарплаты написать?
Ну, мол, вы их повысите… раз в пять.
А то вот в манифесте вашем,
Изложено всё как-то сложно.
Про зарплаты написать мне можно?
Ведь у нас такой народ, я его-то знаю:
Вдруг счастливым стать… без денег?
Не, не проканает.
И вот про «помирать»… уж больно как-то странно.
Кто ж его знает,
Где кого с косой старуха поджидает.
Иль как?..
Отелло
– Ну ты дебил, б…дь!!! Ты утомил меня.
А я ведь на тебя надежды возлагал…
С деньгами всяк дурак счастливым может стать.
Но где же нам на всех их взять???
А если кому денег не хватает,
И где помрёт не знает,
Пусть, с…ка, манифест мой изучает!
Я даже думаю: а не включить ли нам его,
В школьную программу?
Пусть люди с детских лет к лучшей жизни привыкают.
Пусть народ наш с детских лет,
К невзгодам, бедам вырабатывает иммунитет.
А?..
Дворецкий
– Отелло, сир, вы превзошли сейчас,
И Македонского и Гамлета, и короля!
Отелло
– Ну то-то же!
Так, всё! Закончили с тобой, ступай.
И не забудь подать кувшин вина.
И это… что-то судорогой свело моё плечо, лодыжки.
Пошли за массажистками.
Сцена XCIV
Отелло, оставшись наедине с собой, после того, как дворецкий отправился исполнять его поручения, опять принялся обдумывать своё нынешнее положение: свалившуюся в буквальном смысле на его голову корону. У него было такое ощущение, что у него в голове, вдруг, завёлся рой тысячами пчёл, которые жужжа носились туда-сюда внутри его черепа. И они были очень рассерженны потому, что не могли найти выход наружу. Насекомые стукались своими тельцами о внутреннюю часть его черепа, всё пытаясь найти выход. От чего Отелло казалось, что его голова вот-вот лопнет. Лопнет от всей этой возни обезумившего роя пчёл. Лопнет от натиска мыслей.
Отелло
«Видать, придётся брать Полония в команду.
Хотя меня он никогда не жаловал:
Был я дня него вторым, а то и третьим сортом,
Игрушкой королевской чернокожей.
А вот теперь посмотрим…
Как станет стан свой жирный,
Он предо мной сгибать.