И руку мою целовать! Во дела!
Да, без этой жабы мне не обойтись,
Хоть меня и от него тошнит.
Но ведь и при короле французском,
Крутится какой-то Ришелье.
Я слышал краем уха он с успехом там,
Дела решает все.
И вроде как у них – друг к другу неприязнь.
Но королю, видать, на это наплевать.
Тут главное, чтоб он справлялся
С государством.
Ну и… чтоб в казну,
Kак в свой карман, не лазил.
А если облажается Полоний,
Тогда за всё с него по полной спросим.
Так, решено: после обеда мы за Полонием пошлём.
Ну, а в бордель теперь мы больше ни ногой.
Уф! Вот только порешал дела чуть-чуть.
А уже треба отдохнуть.
Дела государственные…
Из организма прям силы все выкачивают…
Выкачивают.
Ну да ладно! Уж как-нибудь мы это дело сладим…
Сдюжим!
А коронацию… а коронацию…
Мы проведём до ужина!
После всех этих мыслей Отелло вышел из помещения, где пока ещё оставались лежать в прежних позах Гамлет, Ромео и Джульетта, и отправился к себе. Ему надо было ещё много всего обдумать. Да ещё надо было проследить, как идут дела с подготовкой к коронации…
Сцена XCV
После того как Отелло покинул помещение, вошли слуги. Дворецкий приказал им отнести трупы в подвал замка и положить их на лёд, а также отворить окна в комнате, чтобы проветрить её. С этого слуги и начали исполнять его указания.
И тут случилось нечто удивительное. Во дворе поднялся ветерок, который сначала залетел в комнату, где лежало тело Полония. Он подхватил письмо Офелии, которое прежде выпало из его рук на пол и теперь лежало рядом с ним, как-то закрутил его и вынес в окно. Затем таким же невообразимым, таинственным, волшебным образом занес его через открытое окно в комнату, где ещё лежало неостывшее тело Гамлета. И, немного покрутив письмо по комнате, поднёс его к голове принца, аккуратно положив его рядом…
Офелия так и не узнала, что Гамлет не прочёл её письма. Корабль на котором она, вместе с Горацио, плыла в Британию был сожжён и потоплен английским флотом, после того как он вошёл в британские прибрежные воды. Впрочем, как и обещал король Артур Гамлету. А Гамлету так и не суждено было узнать, что Офелия погибла.
А вообще-то… Гамлет даже и не понял, что он умер. Настолько всё случилось мгновенно. Поэтому он лежал, со всё ещё не потухшим взглядом. И во взгляде его читалась надежда и уверенность, что у него всё ещё наладится, и что всё у него будет хорошо…
Письмо Офелии к Гамлету.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет!
Велит судьба,
Расстаться нам.
Когда письмо,
Моё получишь.
Корабль будет мчать меня
К чужим брегам.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет!
Мне мук своих не передать.
Пойми, родной,
Пойми, хороший мой,
Не предавала я тебя.
Так получилось,
Что не спросив нас,
Судьба расставила всё по своим местам.
Но верить буду,
Ты не забудешь…
Как не забуду я тебя.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет.
Оставила своё я сердце навсегда,
Рядом с твоим.
Чтоб были вместе,
На веке вместе ты и я!
Навсегда твоя Офелия.
Эпилог I
Отелло был коронован и стал королём Дании. За свою короткую жизнь он успел перенести ещё немало любовных приключений. Особенно его не оставляли равнодушным женщины и девушки с именем Дездемона. Но через четыре года после своей коронации он скончался от сифилиса. Это был ему прощальный привет от Дездемоны.
Эпилог II
Горацио невероятным образом выжил после нападения английского флота на их корабль. Трое суток он провёл в море, держась за обгоревший корпус корабля… Затем его подобрал итальянский корабль, на котором он благополучно добрался до Италии. В Италии Горацио, осмотревшись, взял себе новое, итальянское, имя и сделал великолепную карьеру учёного. В итальянскую и мировую науку он вошёл под именем Леонардо да Винчи…
Эпилог III
Королевского смотрителя в дальнейшем ждала неутешительная судьба. После того памятного случая с бочками, когда его жестоко обманули, оставив без вознаграждения, его характер очень испортился. Он озлобился на всех и стал свой гнев вымещать на людях. Он стал очень грубым с девушками из борделей, и даже покалачивал их, отчего его вскоре перестали пускать во многие такие заведения. Он не гнушался давать под зад пинка нищим и калекам, тем самым давая выход наружу своему горю и отчаянию. И, конечно же, «заездил» своими замечаниями, командами и приказами приданных к нему солдат. Тех самых солдат, которые отказались пойти с ним на сделку и тем самым обрекли его на тяжёлый, каждодневный труд. Обрекли его на невыносимую жизнь. Он резонно считал их главными виновниками в своей горькой судьбе. Ведь если бы они тогда согласились с его предложением то, как знать, может быть, он сейчас жил бы в какой-нибудь тёплой стране… загорал бы на солнышке, потягивая пивко или что-нибудь покрепче в окружении своего гарема, состоявшего сплошь из развратных красавиц. А вместо этого!!!