Это категорическое утверждение «царского летописца» не вполне соответствовало действительности. Некоторые депутаты Думы, призывавшие к патриотической мобилизации в своих речах, не упоминали вообще об императоре, а социал-демократ, меньшевик В.И. Хаустов вообще осудил войну и милитаризм. В то же время для ряда думцев и членов Государственного совета монархизм и патриотизм были слиты воедино, об этом свидетельствуют их выступления.
Тема единства царя и народа звучала и в выступлении представителя Центра графа В.В. Мусина-Пушкина, депутата от Московской губернии: «…бывают моменты в жизни народа, когда все мысли, все чувства, все порывы народа должны выразиться в одном клике. Да будет этот клик: “Бог, Царь и народ” – и победа над врагом обеспечена». Пресловутую традиционную верность остзейского дворянства поспешил засвидетельствовать барон Г.Е. Фелькерзам, депутат Курляндской губернии: «Искони верноподданное население Прибалтийского края готово, как всегда, встать на защиту Престола и отечества». Лидер националистов П.Н. Балашев, депутат Подольской губернии, утверждал: «В полном единении с нашим Самодержцем пройдем сквозь строй всех испытаний, каковы бы они ни были, и достигнем святой цели»171.
Перед депутатами Думы выступили представители правительства – председатель Совета министров И.Л. Горемыкин, министр финансов П.Л. Барк, но наибольший успех выпал на долю министра иностранных дел С.Д. Сазонова, передавали, что текст его речи подготовил князь Г.Н. Трубецкой. Министр закончил свое выступление со слезами в голосе, все депутаты, стоя, приветствовали его172.
Консервативных публицистов необычайно умиляли патриотически-монархические манифестации большинства депутатов Думы. М.О. Меньшиков, преувеличивая степень единства думцев, писал в «Новом времени»: «Левые так же бурно и так же единодушно кричали “ура”, рукоплескали патриотическим девизам, восторженно пели “Боже, Царя храни”, – как Пуришкевич и Марков»173.
Еще более определенно тема единства царя и народа звучала в выступлениях многих членов Государственного совета. И.Я. Голубев отметил, что «Россия всегда черпала силы и крепость в непрерывном единении со своим Царем. При наступившем тяжелом испытании это единение усугубляет мощность России». Д.П. Голицын-Муравлин заявил: «С Царем и за Царя, и Россия победит». Д.Д. Гримм трактовал тему единения несколько по-другому, он отмечал, что императору «благоугодно было созвать Государственный совет и Государственную думу, дабы быть в полном единении со Своим народом». Иначе говоря, лишь работа палат может служить необходимым условием выражения единства царя и народа. В этой же ситуации, по словам Гримма, «мы обращаем наши взоры на Верховного Вождя нашей русской армии и флота, на нашего Монарха, который в своей священной Особе олицетворяет единство, мощь и славу нашего отечества»174.
Как видим, столь распространенная после начала войны тема единства царя и народа имела различные оттенки: в одних случаях это единство рассматривается как величина постоянная, в других же оно обуславливается, оно является следствием определенных верных действий императора, который должен опираться на народных представителей.
Различные патриотические резолюции 1914 года также всячески развивали тему единства народа и государя, которое служит залогом грядущей победы. Так, резолюция, вынесенная Саратовской городской думой 25 июля, гласила: «Сильная своим единением с царем Русь вынесет все испытания войны». О том же писали и многие ведущие газеты. Московское «Утро России» заявляло: «В этот великий момент вся Россия в едином порыве доверия и любви сплачивается вокруг своего Державного Вождя, ведущего Россию в священный бой с врагом славянства»175.
Другая важная церемония, связанная с объявлением войны, состоялась в начале августа в Москве, куда отправилась царская семья. В официальной пропаганде цель визита объяснялась так: «Ища благодатной помощи свыше, в тяжелые минуты переживаний Отечества, по примеру древних русских Князей и Своих Державных предков ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО с ГОСУДАРЫНЕЙ ИМПЕРАТРИЦЕЙ и со всем Августейшим Семейством изволил прибыть в Первопрестольную столицу, чтобы поклониться московским святыням и помолиться древней Троице, у гробницы Небесного Заступника и Предстателя у Престола Божия за Русскую Землю, Св. Преподобного Сергия»176. Царь на глазах у всей страны обращался к древней (в действительности же «изобретенной») традиции, стремясь использовать ее для патриотической мобилизации.
171
Великий исторический день // Искры. 1914. № 30 (3 августа). С. 236 – 237;
175
176
Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Сентябрь – октябрь 1914 г.). С. XIII.