Беда, коль правящий готов
Призвать на помощь чужаков.
Прованс, ты счастлив, поелику
Господь, дарящий благодать,
Помог достойного владыку[41],
Тебе в твоих шатрах избрать.
Французы, нас ждала беда:
С Франциском бились мы тогда,
Увы, с его мятежным войском,
Сильнейший нами предводил,
Мы взяли верх в бою геройском,
Но там и наших тьма могил.
О сколько Бог огней припас
Карающих! Он предал нас
Безбожным ордам преисподней,
Однако разум наш привык
От власти отличать Господней
Власть грешную земных владык.
Лукавый, твой непрочен трон,
Ты видел близкий свой урон,
Ты оком тусклым зрел когда-то,
Сколь наши суетны сердца,
Ты брата устремил на брата
И поднял сына на отца.
Забывшие покой и сон,
Как встарь Самсон и Гедеон[42],
Вы не щадите рук в работе,
Сквозь лед и пламя, жар и стыдь
К холодному ключу идете,
Чтоб влагу истины добыть.
Трудись, как вождь былых времен,
Властитель наш, наш Гедеон,
Омой ты сердце в чистых водах,
Скорей живой воды испей.
Есть праздный труд, но есть и отдых
Труда любого тяжелей.
Хотя с тобою верных глаз
И душ немало в трудный час,
Боюсь, что умысел Далилы[43]
Тебя лишит волос и сил,
Дабы утратившего силы
Скоп филистимский ослепил.
Я вижу день, когда к врагам
Войдешь ты в их поганский храм,
Чтоб веселить их легионы,
Но из последних сил потом
Обрушишь Франции колонны
И сгинешь сам под потолком[44].
Ты отречешься от Христа,
И поразит Господь уста,
Преступный твой язык карая,
Ты сердцем суетным солжешь,
Тебя постигнет казнь вторая,
Господь пронзит его за ложь[45].
Тебя любовь лишает глаз,
Грядет убийца в должный час;
С повязкой на глазах, бедняга,
Ты обреченно ждешь клинка,
Грозна с повязкой рядом шпага
И верх берет наверняка.
Покои пышные дворов
В панелях, в роскоши ковров
Приюта истине не дали;
На твердых скалах глас Творца
Начертан: видимо, скрижали
Не столь тверды, как здесь сердца.
Сих грозных круч, сих скал ряды
На глаз суровы и тверды,
Но души этим видам рады,
А там, где роскошь тешит взгляд,
Пиры, веселья и услады
Скорее душу отвратят.
Ты, эхо, подхвати мой глас,
Удвой, умножь во много раз:
Вы, поднебесных кряжей кручи,
Мой горький плач несите вдаль,
И пусть несут лохмотья тучи
Во Францию мою печаль.
Коль вновь увидите, друзья,
Что заповедь нарушил я
И что могу нарушить снова,
Ошибку не судите зря,
Бесчинства заклеймить сурово
Нельзя, бесчинств не натворя.
Но коль дерзнул я без завес
Явить вам таинства небес,
Земных богов я атакую;
Открой мне, Боже, арсенал
Их недругов, дай мощь такую,
Чтоб я в сраженьях побеждал.
Не защищаю строк моих
Пред теми, кто хулит мой стих,
Мне недовольство их по нраву.
Друзья, мне ведомо: мой плод
Для них таит в себе отраву,
Вам исцеление несет.
Вам славить Бога, им бледнеть,
Вам петь, им сокрушаться впредь.
В избытке страха, вволю смеха
В моих слезах, в словах стихов,
Дабы удваивало эхо
Ваш смех и ненависть врагов.
Но их мне почему-то жаль,
Пишу о них — в душе печаль:
Кто служит праву, а не склоке,
Кто с правосудием в ладу,
Обязан истреблять пороки,
Но к людям не питать вражду.
Влиятельных домов сыны
Молчат, хотя поражены,
И, уподобясь чадам Ноя[46],
Стоят, потупив скромно взор,
Дабы родитель с перепоя
Глазам их не являл позор.
Так по вине лукавых чад,
Стыдливо отводивших взгляд,
Не встретит мерзость укоризны,
Зато в униженной стране
Нашли мы не отцов отчизны —
Врагов, безгрешных лишь во сне.
Верни мне, Боже, голос мой,
Суровым сердцем удостой,
Дай голос мне возвысить, Боже,
Обязан я глаза открыть
Тем, кто, сумняшеся ничтоже,
Злочинства не престал творить.
В широкий мир, мой труд, иди!
Так сердце мается в груди,
Искать в законах толк устало:
Колеблюсь я сто раз на дню,
Себя кляну спервоначала,
Потом тебя во всем виню.
вернуться
Вожди протестантов сравниваются А. д'Обинье с библейскими героями, спасителями Израиля Самсоном и Гедеоном.
вернуться
Здесь проводится аналогия между Далилой, предавшей Самсона в руки филистимлян, и любовницей Генриха IV Габриэль д'Эстре, которая добивалась отступничества короля.
вернуться
Автор сравнивает Генриха IV с Самсоном, который обрушил филистимский храм на своих врагов и сам погиб под его развалинами. Здесь намек на отречение короля от протестантства в церкви Сен-Дени (1595).
вернуться
Имеется в виду уже упоминавшееся в предисловии предсказание д'Обинье, который после первого покушения на жизнь Генриха IV, когда тот был ранен кинжалом в губу, воскликнул: «Когда вы отречетесь от Бога в сердце, Он поразит вас в сердце». Подробно этот эпизод рассказан в автобиографии д’Обинье — «Жизнь Агриппы д'Обинье, рассказанная им его детям».
вернуться
Имеются в виду сыновья Ноя Сим и Иафет, которые были смущены наготой пьяного отца и, отвернувшись, прикрыли ее.