Выбрать главу
Льстецы ничтожные, сгибают ветры вас, Склонясь, вы слышите их свист, их грозный глас, О души гибкие, вам совесть не по нраву, Вы отданы ветрам и словесам в забаву! У вас, увы, не кровь и вовсе не сердца, Души в помине нет у всякого льстеца, В нем не струится кровь, живой источник блага, Самотекущая трепещущая влага; Поскольку нет сердец, своих желаний нет, Чужим желаньям рад прислуживать клеврет. Отродья рабские, ваш бритый лоб доныне Забыть вам не дает о матери-рабыне. А ваши души где? Сей пятый элемент В самодвижении и движет всем в момент, А вами движет то, что слышит ваше ухо, Ничтожные рабы неверных глаз и слуха, Хамелеоны вы и воздухом одним Питаться можете, подобно тварям сим[122].
Занятье глупое, однако в нем приспела Наука целая совсем иного дела: Здесь все меняется, труды иные ждут, Пронырой-сводником сменился льстивый шут. В сужденьях древние суровыми бывали, Грехом считали грех, порок пороком звали, У них мошенником был назван без прикрас Тот, кто смекалистым считается у нас, Теперь не скажут «вор», а «человек при деле», О трусе говорят: «Идет с оглядкой к цели». Измену шалостью зовут сегодня вслух, А жрицами любви обычных потаскух, И сводника зовут утонченной особой, Искусником в делах секретности особой. Еще посланцами зовут таких людей, Нередко в высший круг возводится лакей, Всех выше чтим того, на ком поболе срама, Высокий дух и ум ничтожны, скажем прямо, В наш злополучный век лакейства и клевет, Где добродетели и чести ходу нет. Тут столько чистых душ преследуют, чтоб сразу Их в карантин чумной упрятать, как заразу, Тут нужен злобный ум, должны быть души злы, Дабы распутывать хитрейшие узлы. Здесь опыт ни к чему: кто много знает — пешки, Здесь красноречие встречает лишь насмешки; Слова прекрасные, стихи и лирный звук Не служат Господу, но от нечистых рук Возвышенный псалом становится куплетом[123], Все грех прибрал к рукам и все сквернит при этом. Услады плотские и пагубная страсть Приводят к пропасти, чтоб сердцу в скверну впасть, Внезапный смерч огня уносит вмиг злочинных Туда, где правит грех в пленительных личинах: Но сводник холоден, без пламени грешит, Его преследуют сомнения и стыд, Он то вперед, то вспять ступает поневоле, Лишенный совести дрожит не оттого ли? Угрюмый лиходей страшится вся и всех И поневоле сам свой называет грех. Какой порок ни взять, свою корысть отыщем, А с этим свяжешься, вовек пребудешь нищим, Бездельник соберет какие-то гроши За бденье по ночам и тела, и души И всем расплатится. На дольний мир порока Глядит небесное безоблачное око, Ничто так не мрачит Господнего чела, Как души сводников, когда к ним смерть пришла.
вернуться

122

Плиний Старший считал, что хамелеоны питаются одним воздухом. (Плиний. «Естественная история», VII, II (33).

вернуться

123

Король Генрих II заставлял во время охоты петь псалмы.