Явилась дщерь небес со свитой быстрокрылой,
С немногочисленной и все ж немалой силой,
И столь надежною, что никакая рать
Фемиду светлую не может удержать,
Ее победная промчится колесница,
Дорога не дрожит, трава не шевелится,
Но давит грозный воз колесами тела
Уродцев, коих тьму Гордыня родила,
Обиды злобной дочь, и вот, страшась ловитвы,
Она бежит стремглав, ей вслед летят молитвы,
Чью стаю быструю пустил Юпитер вслед.
Тот, кто наживе рад, теперь на звон монет
Не привлечет бойцов, наворотивших гору,
Се херувимов рать, крушивших без разбору
Ассуровы полки[256]. Взгляните же, как тут
Из рассеченных чрев сокровища текут.
Как страшен скрип зубов, как дергаются лица
У тех, по чьим телам промчалась колесница!
Колеса правые направлены на власть,
Под заднее должны законники попасть,
Колеса левые на делопутство правят,
Из них переднее лжепоказанья давит.
Дочь неба и земли берет свой разновес,
Весы берет свои, вершит закон небес,
Из-под повязки все дано узреть богине,
Хоть глаз ее никто не видывал доныне,
Ей не было нужды завесу с глаз совлечь,
А такоже вложить в ножны свой острый меч.
Все под колесами — обида и подмога,
Четыре в упряжи летят единорога[257].
Вдова и сирота навстречу им идут,
Сутяга прочь бежит, с ним ростовщик и плут,
Вслед без оглядки мчит дрожащий в страхе пристав,
А также целый клан судебных формалистов,
Кто заводил дела, кто налагал арест,
Оплату за процесс, защиту и протест,
За то, что суд решил и право предоставил,
За нарушение и соблюденье правил,
За предписание, за подпись, за ответ,
Надзор, ревизию и закладной билет,
За тайну следствия и прекращенье дела,
За недоказанность... Как все осточертело!
Словами мертвыми вконец испорчен стих,
Они уместнее в судебных докладных.
Уходит всё и вся: нормандская корона
И преданная злу тиара Авиньона[258],
Где трон Антихриста, на римский правя лад,
К французским королям был добр и тароват.
Так в графстве Пуату такой же ловкий кто-то,
Боюсь, найдет себе такого ж доброхота.
В преступных сих рядах не видим беглецов,
Пытавшихся найти в Швейцарии покров[259],
Для тех закон небес важнейший, поелику
Народ Господень чтит лишь Бога как владыку.
И гордых скоттов край и храбрый Альбион
Не даст порокам кров, поставит им заслон,
У благородных сих всегда законы строги,
Честны законники, умерены налоги.
Но как непрочно все под куполом небес,
Как все меняет суть, значение и вес,
Сыны Британии, гельветы и батавы[260],
Коль не найдете вы на ваших слуг управы,
Коль ябеда и ложь придут на смену прав,
О сын Британии, швейцарец и батав,
Придется в страхе вам зловещей ждать приметы
И вскоре ощутить смертельный взгляд кометы.
И ты превратности от вестницы беды,
Как счастья от иной ниспосланной звезды,
Прими, Елисавет[261], чья длань достойно правит
И верных подданных помощниками ставит.
Се имя славное меж добрых королей,
Стоящее в ряду таких, кто в жизни сей
Изрядно пострадал, — я начертал такое,
Поскольку Дух Святой водил моей рукою.
Как перст Всевышнего тебе предначертал,
Ты из узилища попала в тронный зал[262],
Столь высоко взошла от смертного порога,
Что осудить могла свою же плаху строго,
А тот, чей взгляд узрел, как ты стремилась в печь,
Готова умереть, чтоб душу уберечь,
Опасности твои узрел, отвел их дланью,
Победу дал и мир по твоему желанью.
Господь наш обучил тебя искусству слов,
Уменью говорить на языках послов,
Избавил он тебя от вражьего коварства,
От двадцати крамол избавил государство[263],
Он дал тебе оплот из преданных сердец,
И пред тобою львов преобразил в овец,
У трона твоего склонились их когорты,
Бойцы отважные у ног твоих простерты,
У девственной груди надежные щиты,
На них единорог, как символ чистоты.
В том древнем образе таилось провозвестье
Величья твоего, а также благочестья,
Твой разум водворил в земле твоей покой,
И вражьи полчища о брег дробятся твой,
На стороне твоей в бою моря и скалы[264],
Слои воздушные, простор небес и шквалы,
И молнии падут на твоего врага,
И громы вострубят победу, как рога.
Твои воители с тебя берут примеры,
Ведь не щадила ты себя во имя веры.
Ты, Роза Алая, над Белой верх взяла[265],
Ты вышла в дальний путь, и слышится хвала,
Когда суда твои, властительница моря,
Плывут вокруг земли, с волной и ветром споря.
Пусть всходит над тобой сияний новых свет,
Пусть после прожитых семидесяти лет,
Дебора мудрая[266], о херувим всевластный,
Властолюбивых бич, светильник мира ясный,
Твоя земная власть пребудет на века,
Пускай бразды возьмет надежная рука
В державе, коей мощь твои воздвигли руки,
О дух, познавший все на свете, кроме скуки!
вернуться
256
Речь идет о молитве царя израильского Езекии, которая дошла до Бога, и Он послал своего ангела, который истребил войско ассирийского властителя Сеннахериба (или Сеннахерима), угрожавшего Израилю. (4 Цар. 19:15, 19, 35).
вернуться
258
Здесь говорится о насильственном удержании римских пап французскими королями в Авиньоне, о так называемом Авиньонском пленении.
вернуться
260
Под сынами Британии, гельветами и батавами подразумеваются англичане, швейцарцы и голландцы. Все они к тому времени стали протестантами.
вернуться
262
В годы правления в Англии королевы Марии Тюдор, преследовавшей протестантов, ее единокровная сестра Елизавета находилась в тюрьме.
вернуться
265
В войне Алой и Белой Розы, т.е. домов Ланкастеров и Йорков, победили Ланкастеры (партия Алой Розы), к дому которых принадлежала королева Елизавета.
вернуться
266
Автор называет Елизавету Английскую именем ветхозаветной пророчицы и судии Деборы, которая привела израильский народ к победе и правила им сорок лет.