Но кто же впереди отары обреченной?
Кто первой жертвой стал толпы ожесточенной?
Ты оживешь в молве, хотя твой лик в тени,
Благочестивою была ты, Иверни[395],
Гостеприимица, защитница для многих
Печальных узников, для путников убогих.
Был на тебе убор монашеский надет,
Но выдал в час резни пурпурных туфель цвет:
Господь не пожелал, чтоб лучшая из стада
Рядилась под святош, меняла цвет наряда.
Спасая избранных, даруя благодать,
Не хочет мерзостям Всевышний потакать.
Но чья там голова? Чье тело неживое?
Обмотана коса вокруг скобы в устое
Злосчастного моста. И странной красотой
Застывший бледный труп мерцает под водой.
Он, падая, повис в объятиях теченья,
Он к небу взор возвел, как бы прося отмщенья.
Паденье длилось миг, но, вверившись судьбе,
Покойница два дня висела на скобе,
Она ждала к себе возлюбленное тело,
К супружеской груди она прильнуть хотела,
И мужа волокут. Расправа коротка,
В грудь безоружного вонзили три клинка,
И вот он сброшен вниз, где мертвая супруга,
Качаясь на волнах, ждала на помощь друга,
Убитый угодил в объятия к жене,
Схватил сокровище — и тонут в глубине[396].
Но триста мертвецов на том же самом месте,
К несчастью, лишены такой высокой чести.
Убийца, ты вовек не разлучишь тела,
Коль души навсегда сама судьба свела.
Передо мной Рамо[397], подвешенный под кроной,
Седоголовый Шапп[398], весь кровью обагренный,
А вот возник Брион[399], столь немощный старик,
И малолетний принц к его груди приник,
Он старца заслонил с недетскою отвагой,
Но этот слабый щит насквозь пробили шпагой,
Корабль у пристани отправили на дно,
Хоть право убивать лишь времени дано.
Покуда в городе на славу шла работа,
И Лувр кровавый стал подобьем эшафота,
Из окон и бойниц, с балконов и террас
На быстрый бег воды взирают сотни глаз,
Коль кровь назвать водой. Полунагие дамы,
Припав к любовникам, следят развязку драмы:
Их возбуждает кровь и трупов голых вид,
И каждая ввернуть скабрезность норовит,
Им женских жаль волос — мол, пропадут задаром!
А ведь дымится кровь и души стали паром.
Глядят бездельницы, как здесь, невдалеке
Кромсают жен и дев и топят их в реке,
Как обесчещенным пронзают грудь стилетом,
Чтоб сами падали и верили при этом,
Что нелегко на кровь глядеть глазам Творца,
Что в миг отчаянья вселяет Он в сердца
Своей надежды свет. Сарданапал наш мерзкий[400],
Столь переменчивый — то робкий он, то дерзкий, —
Охрипшим голосом подбадривает сброд,
Хоть слабосилен сам, других зовет вперед.
Сей доблестный храбрец, страшась всего на свете,
Среди придворных шлюх сидит в своем Совете.
Никчемный он король, зато какой стрелок!
Из аркебузы он бегущих валит с ног,
Все промахи клянет, а меткостью кичится,
В компании честной желая отличиться.
Комедию дают в трагический сезон,
Что ни лицо — Гнатон, Таис или Тразон[401],
И королева-мать со всей своей оравой
Отправилась глядеть плоды резни кровавой.
Одна из дам верхом спешит в тот самый миг
Двух спасшихся предать и выдать их тайник[402].
Здесь, в сердце Франции, где кровь повсюду вижу,
Затеял шумный двор прогулку по Парижу.
вернуться
Мадемуазель Иверни, племянница кардинала Бриссона, исповедовавшая протестантизм, пыталась избежать резни, переодевшись монахиней, но ее опознали по красным туфлям, закололи и бросили в Сену.
вернуться
Этот рассказ приведен со слов убийц. Женщина была заколота и сброшена с моста в реку в пятницу, а ее муж — в воскресенье.
вернуться
Пьер де ла Раме, прозванный Рамо или Рамюс, философ, филолог и математик, профессор Королевского коллежа, был убит во время Варфоломеевской ночи.
вернуться
Восьмидесятилетний Шапп, Анн де Феррье, известный адвокат парламента, также стал жертвой резни.
вернуться
Антуан де Фуко, господин Брион, воспитатель малолетнего принца Конти, был заколот вместе со своим воспитанником.
вернуться
Сарданапалом здесь назван король Карл IX (см. комментарий 5 к поэме «Властители»).
вернуться
Гнатон, Таис и Тразон — паразит, куртизанка и хвастливый воин, персонажи комедии Теренция «Евнух».
вернуться
Во «Всеобщей истории» Агриппа д'Обинье рассказывает о девице Руайан, которая выдала двух протестантов: своего родственника и одного дворянина, который был когда-то ее возлюбленным.