Маруся заметила в углу вестибюля детскую коляску. И в ней ребёнка.
— Вот так ну! — сказала Маруся, совсем как Женя.
Ребята, конечно, подошли к странной коляске. Собственно, ничего странного — стоят же коляски около школы. А почему бы им не стоять и здесь?
Дима увидел на стене вывеску. Большую, стеклянную. По краям — огнетушители.
На вывеске было написано всего очень много.
Вернулся дежурный, поглядел на ребят и спросил:
— Вам что?
Ребята замялись. Если сказать что-нибудь определённое, вдруг тогда-то и выгонят. Или какой-нибудь пропуск спросят.
Джавад ответил:
— Нам министерство. — Потом добавил: — Вообще.
— Ответ конкретный, — сказал дежурный и заглянул в коляску.
Покачал её слегка.
Потом вернулся и сел за свою высокую стойку. Славка недоверчиво на него покосился.
Ковылкин вслух прочитал на стеклянной вывеске:
— «Второй этаж. Руководство. Министр. Заместитель министра. Первый заместитель».
— Сразу министр. Разве он нам нужен?
— Может быть, сразу и не надо, чтобы министр.
— Испугались, да?
— Нам приказ нужен.
— Гидрат втолат. Один приказ отменит другой, — бодро сказал Вовка.
Ковылкин прочитал ещё:
— «Главное управление школ. Инспекция. Управление по дошкольному воспитанию».
— Коляска приехала в дошкольное воспитание! — засмеялся Вовка. Он уже забыл, как трепещет осиновый лист.
— Нашёл время шутить, — сказала Таня.
— Значит, нам, как и всем, на второй этаж. — Славка всё ещё косился на дежурного.
Но у дежурного на стойке замигала электрическая лампочка, и он опять ушёл. Только не на второй этаж, а в коридор.
Лампочка была сигнальная. Наверное, она загоралась и в прошлый раз, но ребята не заметили.
— Конечно, на второй этаж — там руководство, — бодро сказал Джавад. Он тоже осмелел.
Все пошли на второй этаж.
Славка нёс инвентарную книгу, а Стаська — амбарную. Очень солидно.
К детской коляске подошла мать и покатила коляску «на выход». Счастливая, она своё дело уже сделала. А ребятам только всё ещё предстоит. Встреча с кем? С инспекцией? С Главным управлением школ? С первым заместителем?
А может быть, надо было взять коляску? Ну, с Марусиным братом. Послабление какое-нибудь получилось бы. Если от иголки и молотка в суде не получилось, то в министерстве от коляски получится… Кто его знает.
Женщина с коляской кому-то даже крикнула в коридор — дежурному, очевидно:
— Всё в порядке!
Вот. В порядке у людей всё.
И вдруг Стаська тоже как крикнет испуганно:
— Трамвайчик!..
Женщина открыла двери и начала вывозить коляску. Этим воспользовался Трамвайчик и вскочил в министерство. Быстро потянул носом воздух и устремился на своих коротких лапах вверх по лестнице. Трамвайчик маленький, и его в вестибюле никто не заметил. Зато сверху он был отлично заметен.
Пятый «Ю», перепуганный, помчался куда глаза глядят. Только бы скрыться от Трамвайчика. Он всё погубит! Он ведь не ребёнок в коляске!
Дима скакал тройными прыжками. Стаська и Славка закрылись от Трамвайчика книгами. Искра, чтобы не потеряться, схватилась за Марусину косу-петельку, Вадька Батурин наскочил на столб, точнее — мраморную колонну.
Очень неприятное состояние — бежать куда глаза глядят. Потому что глаза никуда не глядят. Только так называется, что они глядят.
Мелькают двери: «Инспекция», «Методисты», «Заместитель», «Первый заместитель». И огнетушители, огнетушители…
Противопожарное состояние прекрасное!
Кабинет, отделанный деревянной панелью. Большой стол, около него маленький, на котором стоят телефонные аппараты.
За большим столом сидит пожилой человек в белой рубахе и в галстуке. Воротник рубахи расстёгнут, галстук приспущен: жарко.
В кабинет вошла женщина, чем-то похожая на Дарью Ивановну.
— Степан Ильич, — сказала она, — в министерстве… — и, улыбнувшись, продолжала что-то тихо говорить.
Степан Ильич слушал. Потом удивлённо сказал:
— Какая инвентарная?.. Какая амбарная?.. Валентина Григорьевна, я ничего не понимаю!
Валентина Григорьевна опять начала что-то тихо говорить. Степан Ильич вдруг засмеялся:
— Сто единиц?!
Валентина Григорьевна кивнула:
— Или больше. Они не помнят.
— И на второй год, значит?
— Подняли на ноги министерство. В каждом отделе предлагают свои книги — инвентарную и амбарную.
— Сто или больше!.. — покачал головой Степан Ильич. — Между прочим, я никогда не видел амбарную книгу. А вы?
— Я тоже.
— Заседание коллегии в четыре?
— Да. Сейчас без четверти.
— Давайте их сюда.
Степан Ильич застегнул пуговичку у воротника рубашки и поправил галстук.
К дежурному подбегает уборщица:
— Собака пьёт воду из стакана!..
— Какая собака? — не понял дежурный.
— Обыкновенная! — сказала уборщица и швырнула ведро на пол. — У Степана Ильича в приёмной. На стол залезла!
— А Валентина Григорьевна где же?
Но уборщица от волнения не слышит вопроса.
— Я на собаку веником, а она зубами сверкает. А в кабинете у Степана Ильича какой-то крик и шум. Похоже — детский!
Дежурный выхватил из ведра веник и устремился по лестнице на второй этаж. За ним побежала уборщица.
…Лейтенант пожарников был бы доволен, если бы смотрел в этот момент на министерского дежурного и уборщицу.
Алексей Петрович сидит за своим столом в учительской и проверяет тетради. У него в руках карандаш. Зазвонил телефон.
Дарья Ивановна, которая тоже, как всегда, сидела в учительской, сняла трубку.
— Школа слушает… Одну минуту! — Дарья Ивановна обращается к Алексею Петровичу: — Вас!
Алексей Петрович снимает отводную трубку у себя на столе.
— Я. Да. Какая амбарная?.. — Алексей Петрович некоторое время молча слушает. Потом начинает улыбаться. — Я им сказал: если будет приказ. Что? Даже на коллегии утвердили? — Алексей Петрович смеётся. Прикрывает рукой трубку и быстро говорит Дарье Ивановне: — Пятый «Ю» разваливает Министерство просвещения!
Дарья Ивановна почесала где-то за ухом, чтобы восстановить атлетическое равновесие:
— Не знают страха тигры!..
— Удивительно, да. Но теперь будет ещё удивительнее, — продолжает говорить уже в трубку Алексей Петрович. — Конечно. На две недели. Понимаю.
В школе, на первом этаже, на доске объявлений, появился новый приказ. Его приколола кнопками Дарья Ивановна.
В приказе было написано, что, в виде исключения, пятому классу «Ю» Министерство просвещения РСФСР продлевает учебный год на две недели. И что за эти две недели пятый «Ю» должен исправить все свои сто или больше колов и заслужить переводные оценки в шестой класс.
Иначе — дополнительная работа на осень. Или на самом деле второй год.
18
Июнь месяц.
В школах уже не звенят звонки: занятия окончились. И только в единственной школе во всей Российской Федерации каждое утро раздаётся звонок к началу занятий — это пятый класс «Ю» садится за парты.
Добивается полной нейтрализации.
…А близнецы? Сделались наконец одинаковыми?
Славка по-прежнему был Стаськой, а Стаська по-прежнему был Славкой. Но ждать осталось недолго: отрастут волосы, и близнецы сделаются нормальными близнецами в пятом... нет, будем надеяться, что они все-таки перейдут в шестой... значит, в шестом классе.
Полная нейтрализация!