Мы не верим своим глазам: шхуна удаляется. Теперь видна только ее постепенно уменьшающаяся корма.
— Скорее, дай твою рубашку! — кричит Анри.
Я срываю с себя красную непромокаемую куртку, и Анри как безумный пляшет на ящике, размахивая ею. Я рыдаю без стеснения и задаю нелепый вопрос, зачем шхуна вообще появилась.
Это уже слишком! Я так страстно надеялась увидеть детей, спасти Анри. Помощь была так близка, и вот она уходит.
— Шхуна поворачивает! — кричит Анри. — Вот она подходит! Да, да, я вижу, как у носа поднимаются волны!
Слезы переполняют глаза и мешают мне отчетливо видеть. Но это правда: шхуна идет прямо к нам на хорошей скорости. Мы уже различаем двух людей, стоящих на носу и смотрящих на нас. Все остальное происходит как в тумане. Мы продолжаем размахивать какими-то тряпками и вопим по-английски: «Спасите, спасите!» Наши голоса нельзя расслышать дальше чем за пять метров, но мы хотим дать им понять, что находимся здесь не ради развлечения. Как всегда, моя практичность пробуждается, правда с запозданием, и я начинаю беспокоиться.
— Мы слишком слабы, чтобы поднять ящик. Нужно отобрать то, что мы хотим забрать с собой, и завернуть все в кусок ткани.
Анри рассмеялся:
— Не беспокойся, нам помогут! Да я сам еще способен поднять этот ящик даже двумя пальцами.
Он начинает разрезать канаты на ящике своим ножом.
— Придется привыкать к тому, чтобы рассчитывать не только на самих себя, но и на других людей и обращаться к их помощи!
Двигатель шхуны сокращает обороты, и ход замедляется. Теперь она уже в 20 метрах от нас. Рулевой подводит ее черный корпус к нашему плоту. Багор цепляет плот и осторожно подтягивает к шхуне. Люди склоняются над защитными сетками, чтобы помочь мне взобраться на шхуну, но радость вливает в нас силу и придает ловкость обезьяны. Мгновенно я оказалась на борту шхуны, даже не заметив, как туда поднялась.
Анри поднимает ящик. Какой-то матрос спускается к нему на плот, и они возятся там, собирая все наше добро. Анри улыбается, глядя на головы, склоненные вдоль фальшборта: «Спасибо, ребята, вы явились как раз вовремя!» Пораженные, они молча соглашаются и приходят в еще большее изумление, когда мы сообщаем им, что это наш четвертый день на плоту.
А немного позже начинаются чудеса: горячий кофе, великолепный теплый душ, сухая, чистая одежда, легкая пища.
Анри сидит в каюте капитана, вызывающего по радиотелефону Дарвин.
— Говорит «Бетти-Джоан». Только что подобрали двух человек, потерпевших кораблекрушение и дрейфовавших на плоту. Попытаемся поднять плот, а если не удастся, затопим его, как обломок, опасный для судоходства. Согласно счислению, прибудем в 4 часа утра по местному времени.
Плот поднят на палубу. Лежа поперек крышки люка, он кажется совсем крохотным.
Наступает ночь, но мы не можем заснуть. Лежим на палубе, закутавшись в одеяла. С левого борта лучится свет.
— Мыс Форкрой!
Анри держит мою руку в своих ладонях. Все хорошо в этом лучшем из миров! Над нами в вантах левого борта слабо мерцает Большое Магелланово облако.
Форштевень «Синга Бетины»
Корпус «Синга Бетины» принимает формы
Строительство «Синга Бетины»
«Синга Бетина» в процессе оснащения
«Синга Бетина» у яхт-клуба в Сингапуре
Малайская шхуна на мели
Рыбацкая деревня Сунгаи-Паханг на берегу реки Паханг
Сампан с борта «Синга Бетины»
Переоснастка фок-мачты
Автор на верхушке мачты
Малаккский пролив: гости из Кукупа на борту «Синга Бетины»
На реке в Малакке
Суматра. Дворец раджи Шри Индрапуры на реке Сиак
