Поэтому выражения Елены Блаватской «Бессмертные Люди» и «Великие Учителя Мудрости», которые «хранят молчание подобно снежным вершинам, высящимся над ними» и которые «нашли пристанище в великой пустыне Гоби, где пребывают и посейчас», можно интерпретировать как существование и по сей день атлантов и лемурийцев в состоянии Сомати в районе Гималаев (…снежные вершины…), Тибета и Гоби. Нельзя исключить и того, что эти люди, как лучшие представители атлантов и лемурийцев, могли быть строителями Города Богов, выйдя и вновь войдя в состояние Сомати. И все это должно было происходить (если, конечно, это так!) в районе Гималаев, Тибета и Гоби.
Таким образом, попытки логически локализовать Город Богов привели нас к гипотетическому заключению о наиболее вероятном расположении искомого объекта в районе Гималаев, Тибета и Гоби. Но этот район огромен! Где там искать? Что конкретно искать? Не хватало фактов…
Шел сентябрь 1998 года. Полным ходом шла подготовка к новой экспедиции. Юрий Иванович Васильев сидел у меня в приемной и пил чай с мармеладом.
Зеленый вкуснее, чем красный, — смачно проговорил он, откусывая мармелад в завитушку. — Ты, значит, решил не искать Город Богов. А зря, между прочим.
— Юра, ну не сходится у меня, — грустно ответил я. — Наворочено как-то! На невесть откуда взявшуюся мысль о Городе Богов я наворотил кучу гипотез, пытаясь разложить все по полочкам. Но слишком уж все вилами на воде писано.
— Посмотри, — Юрий Иванович показал на кусок мармелада, — спиралью закручен мармелад-то; вначале идет большой круг, потом круги сужаются, сужаются и сходятся в одну точку. Так и у тебя — ходишь вначале кругами, а потом придешь в точку, где и будет Город Богов.
— Но кругами ходить по Гималаям и Тибету… Тяжеловато…
— Тяжеловато, конечно, а куда деваться.
— Самое главное, Юра, даже не в этом. Осмысление гипотезы о Городе Богов приняло слишком многогранный характер, что в голове не умещается. Тут и монументы древности, и пирамиды, и лемурийцы, и атланты, и подсознательный мир… Голова лопается, не могу все привести в систему.
В тот момент я не знал, что через год, когда мы найдем Город Богов, все это выстроится в стройную систему и многие загадочные и непонятные явления станут четкими и хорошо осознаваемыми. И особенно любопытным будет то, что сказки про ангелов неожиданно для нас примут реальные научные очертания.
— Значит, «живую» и «мертвую» воду идешь искать в Гималаях? — спросил Юрий Иванович.
— Да, Юра. Йогов еще будем изучать там, — ответил я.
— Но про Город Богов не забудь!
Глава 3
Монах Арун
Третья гималайская экспедиция (1998 год) подходила к концу. Мы уже свыклись с индийскими Гималаями. Остались позади лавиноопасные склоны, озеро с «мертвой» водой на высоте 5000 метров, ручеек с «живой» водой среди поднебесных заснеженных скал, йоги, сидящие в пещерах… Наш джип, урча мотором, петлял по узким гималайским дорогам. Оставался последний этап работы экспедиции — изучить пещеру Вашист-гуфа, которую йоги считают Сомати-пещерой, то есть пещерой, в которой находятся люди в состоянии самоконсервации.
Но в этой книге я не ставлю целью повествовать о ходе нашей третьей гималайской экспедиции (об этом будут написаны две книги), здесь я хочу обратить внимание читателя лишь на детали, имевшие принципиальное значение в отношении поиска Города Богов. Эти детали связаны с пещерой Вашист-гуфа.
Как выяснилось, пещера Вашист-гуфа имеет три входа и тянется в длину более чем на 22 километра. Говорят, что пещера имеет много ответвлений и из этого лабиринта никто не может выбраться. Эта пещера овеяна ореолом загадочности. Предания гласят, что в пещере до сих пор находятся очень древние люди в законсервированном состоянии и что доступ к ним возможен только избранным йогам. Как утверждают йоги, их охраняют так называемые асури. Один из входов называется «ямой страха», так как люди и животные, которые подходят к этому провалу в земле, испытывают необъяснимое чувство сильного страха. Другой вход в пещеру был замурован людьми много лет назад, чтобы никто не мог войти, поскольку люди, входившие в пещеру, погибали.
Когда мы подходили к этому замурованному входу, монахи из монастыря, расположенного неподалеку на берегу Ганга, предупредили нас: «Осторожно, асури!» Ничего не поняв, мы вошли в глубокий 50 — 60-метровый грот и стали озираться по сторонам, выискивая этих самых асури. Но ничего не было. В глубине фота мы увидели неправильной формы цементную стену, которая перегораживала вход в пещеру. В ней было отверстие, в которую можно было просунуть руку. Я подошел к стенке, встал на корточки на уступ и почему-то просунул в отверстие руку.
— Сэр, осторожно, асури! — послышался сзади голос сопровождавшего нас монаха по имени Арун.
— Это что, змеи? — спросил я, обернувшись и выдернув руку из отверстия.
— Змей здесь нет, — ответил монах Арун.
— А что же такое асури? — переспросил я.
— Вам, европейцам, этого не понять…
У замурованного входа в пещеру горели две свечи. Я сделал несколько снимков, как со вспышкой, так и без вспышки с упора. Выйдя на поверхность и приняв посильное участие в подготовке аппаратуры для изучения ауры человека внутри пещеры, я отошел в сторону и заглянул в цифровую камеру. Первый снимок четко показал замурованный вход в пещеру, но второй, тот, который был сделан без вспышки, был сплошь исчерчен световыми линиями, исходящими от обеих свечей.
— Что это? — удивился я, вглядываясь в снимок.
Эти световые лучи нельзя было назвать бессистемными; они явно тяготели к образованию треугольных форм, похожих на пирамиды.
— Странно, — почесал я затылок.
В то время я был уже достаточно прилично образован по вопросу о тонких энергиях и стал анализировать фотографию с этой точки зрения.
— Значит, тонкие энергии у входа в пещеру тяготеют к формированию пространственных пирамидальных конструкций, вдоль которых распространяются лучи света от свечи, — размышлял я. — Получается, что я ходил через эти прозрачные пирамидальные образования. То-то я себя неважно там чувствовал!
Может быть, именно пирамидальным искривлением пространства характеризуются знаменитые психоэнергетические барьеры Сомати-пещер? Может быть, эти самые асури искривляют пространство?
— Мистер Арун! — позвал я монаха. — Посмотрите, пожалуйста, на эту фотографию.
Монах Арун посмотрел на фотографию с лучами, поднял на меня выразительные глаза и сказал:
— У меня есть такая же. И еще одна схожая фотография, но совсем другая, с Тибета.
— Как понять схожая, но совсем другая? — спросил я.
— А я сейчас сбегаю и покажу их Вам, — промолвил Арун и, шлепая босоножками, пошел по тропке в Монастырь.