— Да, без Кайласа бы ничего не получилось, — подтвердил Равиль, разглядывая глобус.
— Одно только невероятно, — продолжал я, — что Кайлас является пирамидой, — слишком уж она громадна. Пирамида высотой 6666 метров! Основание ее, наверное, располагается на уровне тибетского плато высотой 4000 — 5000 метров, но и так, представить даже трудно, что на Земле может существовать никем не обнаруженная пирамида высотой около 2000 метров! Это при том, что высота великой пирамиды Хеопса в Египте составляет всего 146 метров. Надо идти в экспедицию на Тибет, чтобы во всем убедиться на месте! Судить только по фотографии, которую показал монах Арун, — несерьезно. А вдруг Кайлас — обычная гора?
Юрий Иванович поежился и обратился ко мне: — Что сомневаться-то, пирамида или нет! Пирамида это, Кайлас-то, об заклад бьюсь — пирамида. Я, шеф, больше тебя шуруплю в математике. Ты — врач все же. Так вот пирамиды самые разнообразные бывают, — сравни хотя бы мексиканские пирамиды с египетскими. А Кайлас, сразу видно, очень сложная по конструкции пирамида…
— Наверное, лучше называть Кайлас не пирамидой, а пирамидальной конструкцией, — предложил я.
— Хоть как называй, но не обычная гора это, Кайлас-то, — не унимался Юрий Иванович. — Скажу тебе, что в математике ничего просто так не бывает; если уж есть симметрия, то она есть, а если эта симметрия на глобусе образована пирамидами и монументами древности, то с чего это Кайлас, тоже входящий в эту симметрию, будет обычной горой. По закону симметрии Кайлас должен быть пирамидой или монументом древности. Посмотри, одна четверть расстояния «Кайлас — Пасхи» — египетские пирамиды стоят, три четверти этого расстояния с другого бока — мексиканские высятся. И все это по границам четверти земного шара. А центральную линию от Кайласа возьми: треть расстояния «Кайлас — Пасхи» — Стоунхендж, еще одна треть — Бермудский треугольник. Так что Кайлас — это основа мировой системы пирамид и монументов древности.
— Убедительно, — сказал Равиль.
— Да уж… — удовлетворенно произнес Юрий Иванович.
— Ты, Юра, наверное, прав — согласился я. — Не зря на Востоке Кайлас называют священной горой и считают самой великой святыней мира.
— На Востоке люди мудрее, — заметил Равиль.
— Кстати, существует парадоксальность восточного и западного стилей мышления, — продолжил я разговор. — Западный тип мышления характеризуется верой только в факты, а для восточного типа характерна витиеватая аллегоричность. Например, восточный человек, будь то индиец или непалец, объясняя что-либо сложное, будет долго говорить о любви, божественности и приводить множество примеров, что вконец запутает западного человека, привыкшего к более конкретному типу мышления. В то же время фактическое изложение материала западным человеком будет воспринято человеком с Востока как бездушное и никогда не вызовет у него энтузиазма. Поэтому существует некая грань умственного понимания между Востоком и Западом. Я так думаю…
— Согласен, — кивнул Юрий Иванович.
— С этим, на мой взгляд, связано то, что западные ученые не обращали внимания на факт массового поклонения священной горе Кайлас на Востоке, — сказал я. — Ну, вроде как поклоняются индийцы и тибетцы какой-то горе, ну и пусть поклоняются, ради Бога! Но ведь, как говорится, дыма без огня не бывает! С другой стороны, восточные люди, полностью входя во власть духовного порыва при поклонении священному Кайласу, даже, видимо, не задумывались над причиной своего поклонения. Вот и возник парадокс, который привел к тому, что никто не обратил внимания на гору Кайлас с научной точки зрения и никто не подумал о том, что священная гора может быть монументом древности. К счастью, мы обратили внимание, и этому помогли предыдущие гималайские экспедиции, которые во многом изменили наш западный тип мышления и заставили уважать древние заповеди Востока.
— Читал я где-то, по-моему, в газете «Версия», — вновь заговорил Юрий Иванович, — что после Всемирного Потопа атланты на Тибете кучковались. Они, атланты-то, стараясь искупить свой грех перед Богом, который привел их к Потопу, махом все стали духовными и свои технологии стали соизмерять с душевными ощущениями. То есть к подсознанию начали прислушиваться. Но было поздно… Так написано было в древней бумаге, которую нашел какой-то лама, говорится в газете. Вот я и думаю, а может быть, не стоит рассказывать о Кайласе и системе пирамид! Народ-то злой, а вдруг осквернят чего?!
— Да, вообще-то, — поддакнул Равиль.
Я задумался и неожиданно для самого себя отмахнулся, сказав:
— Не бойтесь, Кайлас сильнее нас.
— Ты к нему как к живому относишься.
В душе бродил конгломерат радостных и тревожных чувств. Сознанием я понимал, что немного приоткрылась тайна одного из величайших творений древности, простота и оригинальность которого была заложена умами предыдущих цивилизаций, но подсознательно я ощущал внутреннее смятение, которое бывает при встрече с неизведанным и непонятным.
— Как же сложна жизнь! Сколько еще неизведанного! — думал я, будучи во власти этих чувств. — А Город Богов, я чувствую — там, около Кайласа.
— Посмотрите, — перебил мысли Равиль, — линия, идущая от Кайласа к мексиканским пирамидам, проходит через Северный полюс.
Я посмотрел на глобус, удостоверился в этом, но не придал данному факту должного внимания. Я уже обдумывал план повторения проведенных измерений на большом глобусе и компьютерной модели глобуса. Пройдет около трех недель, в течение которых мы выполним эти работы и убедимся в нашей правоте. Посл'е этого факт, отмеченный Равилем, касательно Северного полюса, заиграет новыми красками и даст много интересной информации в отношении истории легендарной Атлантиды.
А в тот вечер, когда мы уже расходились по домам, чувства, вызванные видом разлинованного глобуса с нанесенной схемой пирамид и монументов древности, переполняли меня, и я, таясь от других, поднял глаза к небу и сказал про себя: «Спасибо тебе, Боженька!»
Глава 5
Трагическое послание древних
Два разлинованных глобуса, один большой, другой среднего размера, стояли в моем кабинете. Юрий Иванович Васильев поменял на глобусах нити, очерчивающие контуры мировой системы пирамид и монументов древности, а сами места расположения пирамид монументов пометил красными флажками. Получилось очень красиво.
Я периодически рассматривал какой-нибудь из двух глобусов, стараясь поймать новую мысль. Но никаких новых мыслей не возникало. Изображенная мировая система пирамид и монументов древности завораживала и уводила в мир чувств. Эти чувства, как правило, носили грандиозно-величественный характер и казались мне чем-то вроде соприкосновения с ушедшими цивилизациями. Иногда я, представляя гигантский размах строительства мировой системы пирамид и монументов, чувствовал себя маленьким и никчемным, но чаще всего эти грандиозно-величественные чувства были для меня приятны, особенно после тяжелого операционного дня, то ли успокаивая, то ли вводя в иной ракурс душевного состояния.
Я ждал. Ждал, когда мое подсознание с моим внутренним и неподвластным сознанию "Я" выйдет на новый виток знаний и начнет изнутри, как бы исподволь, подталкивать тебя к осознанию чего-то нового, чтобы ты когда-то мог воскликнуть «Идея! Посмотрите!». Но мое внутреннее "Я" молчало, а умиротворенность и благодушие начинали раздражать меня. Из ученого-исследователя,я стал превращаться в «хирургический аппарат» по производству сложных операций. Я еще плохо понимал то, что свое внутреннее "Я" тоже надо подталкивать путем усиленных попыток мыслить, несмотря на их периодическую бесплодность, что простое ожидание интуитивного всплеска может продлиться бесконечно долго.