Зоя доехала на автобусе до центра, нашла телефон-автомат и решила позвонить.
— Привет, Сэм!
— Как прошла тусовка?
— Я осталась на ночь!
— Зоя!
Зоя рассмеялась, услышав в голосе подруги неодобрение.
— Я провела ночь с парнем, хозяином дома!
— Ну и как он?
— Очень красивый! Помнишь того темноволосого парня с высветленными прядями?
— Его? А, да, симпатичный…
— Но глупый. Теперь я с ним встречаюсь. По крайней мере, он в этом уверен! — Захихикала она.
Сэм тоже неуверенно засмеялась.
— Ты негодная девчонка, Зоя Трент!
— Нет, послушай. Я ему рассказала целую гору небылиц, и он во все поверил! Можешь представить? Я назвалась чужим именем, соврала про возраст и про все остальное!
— И зачем ты это сделала?
— Не знаю, не знаю, как-то само собой так получилось, просто наврала и все! — выпалила Зоя, которая, конечно же, ни за что не призналась бы в том, что ее заставили с кем-то переспать. — Он уверен, что мой папаша лечит рептилий! Нет, правда! Он думает, что меня зовут Сиобен, что у нас есть крытый бассейн, и родители мне так доверяют, что спокойно оставляют меня одну, когда уезжают на выходные! — Не все из этого было правдой; на самом деле она ничего не рассказывала Дино о двух последних подробностях, но Зоя была безнадежной врушкой. Она просто не могла остановиться. — И это не все! — продолжала она. — Слушай, у меня целый рюкзак денег!
— Зоя!
— Там около шестидесяти фунтов!
— Откуда?
— А как ты думаешь?
Но Сэм ничего не понимала в жизни.
— Зоя, это очень нехорошо, эти люди на тусовке доверяли друг другу!
— А, не будь такой занудой! Это всего лишь толстые испорченные детишки, у них есть дом и родители, они не будут сокрушаться из-за незначительных пропаж!
— Вы только послушайте ее! Да ты сама — толстый испорченный ребенок!
— Не толстый, не испорченный и не ребенок! Ты что, не поможешь мне потратить эти деньги?
— Нет.
— Ты что? Давай! Шестьдесят фунтов!
— Сегодня я не могу. Зоя, как ты думаешь, для чего ты все это делаешь? Да и вообще, мне надо делать домашнее задание!
— Домашнее задание!
— Да, представь себе! Кое-кому приходится заниматься делами!
— Сэм, это шестьдесят фунтов!
Сэм замолчала.
— Шестьдесят фунтов — это приличная сумма.
— Ну давай же! Мы можем потратить все до единой копейки! Сегодня! Все сразу!
— Ладно, давай!
— Вот и отлично, молодец! Отправляемся в город! Встречаемся через час, идет?
— Мне сперва надо закончить домашнюю работу, давай не раньше чем через два часа?
— Ну давай же, Сэм, я плачу за все!
— Через два часа, хорошо?
— Ладно! — Зое пришлось согласиться, хотя она была очень недовольна. Это было нечестно.
Ведь она платила за все, разве нет? Она не была уверена, что Сэм имеет право отказываться, но в этом была вся Сэм. Она была согласна сходить с ума и идти на безрассудства, но только после того, как она сделает домашнюю работу. Она должна быть уверена, что никто не узнает о ее второй жизни. Она знала, как надо маскироваться.
Зоя повесила трубку и задумчиво посмотрела по сторонам. Ей надо как-то убить два часа. Скучно. Скучно, скучно, скучно! Ну почему жизнь — такая скучная штука?
Когда Зоя вернулась домой, было уже восемь часов вечера. Они отлично провели время. После их похода в кармане не осталось ни пенни. Они сходили в кино, поиграли в боулинг, съели гору чипсов и конфет, и каждая купила по компакт-диску. Зое свой диск пришлось пока оставить у Сэм: в ее комнате время от времени родители устраивали обыск. Дома она не была с пятницы, а сегодня было уже воскресенье.
Она не успела закрыть за собой дверь, как родители выскочили в прихожую словно два вооруженных террориста.
— Тебе на все наплевать, так? — орал отец. — Мы сходим с ума от волнения, а тебе просто наплевать!
— Ну, это еще вопрос.
— Это просто возмутительно! — не унимался отец.
— Дорогая, почему ты себя так ведешь? — вторила ему мать, едва сдерживая потоки слез. Глаза у нее сверкали, но отец жестом остановил ее на полуслове.
— Ты абсолютно ни о ком не думаешь, кроме себя! Ты не заботишься ни о ком на свете! У тебя нет сердца! «Я, я, я, я!» — все время только Я!
Ну а что она могла ответить на это? Это было истинной правдой, ни слова лжи. Дело было в том, что ее это, действительно, не волновало. В самом деле — о чем ей было беспокоиться? Она чувствовала себя сказочной принцессой, которую вырастили чужаки. Она не могла привыкнуть к их миру Родители никогда не относились к ней плохо. Конечно, у них были свои недостатки. Отец был слишком ограниченным и совершенно не любил детей, а мать никогда не могла ее понять, но при этом упорно не желала с этим смириться и предпринимала все новые и новые попытки разгадать свою собственную дочь. Например, в детстве, когда Зоя играла с подружками в куклы, мать могла часами прятаться за дверью, прислушиваясь и пытаясь понять, кто же такая ее ангельская дочурка. Надо отдать ей должное, она очень старалась. Было ясно, что дело в самой Зое и ни в ком другом. Она чувствовала себя полным дерьмом, но ничего не могла с этим поделать, потому что просто не могла уже вести себя по-другому.