Служащий вежливо все выслушал и сказал, что обдумает ее слова. Она не расставалась с надеждой, что все образуется: например, Дино мог бы отделаться несколькими месяцами работы в какой-нибудь благотворительной организации.
Дино вскочил со стула и повис у матери на шее. Все разрешилось! Все теперь будет отлично! Никаких судов, процесса, никто не будет выставлять на всеобщее обозрение в качестве вещественных доказательств эти злополучные трусики! Красота!
— Я был уверен, что они подадут в суд! — воскликнул он, когда немного успокоился.
— Они бы так и сделали. Но ты примерный мальчик, и это сыграло главную роль. Один неверный шаг — и без суда не обойтись!
Ну, хотя бы эта проблема разрешилась! В это утро впервые за несколько недель Дино шел в школу с хорошим настроением. Жизнь налаживалась: суда не будет, он поговорил с отцом. Сейчас он уже был больше похож на самого себя.
32
Красавица и чудовище
Конечно, надо было сказать ей об этом в школе. Это было трусливо с его стороны, но другого выхода не было. Бен был уверен, что она может наброситься и съесть его с потрохами, и он надеялся, что, если дело будет происходит в школе, где в это время учится полторы тысячи детей, — ничего такого не случится.
Это было нелегко. Прощание всегда болезненно, а у Бена было мягкое сердце. Все, что ему было нужно, — это десять минут наедине с ней, ведь не так-то просто было заставить себя произнести это резкое слово: «нет»! Все эти месяцы Али умудрялась каждый день оставаться с Беном наедине. Но видимо, у нее было чутье на подобные ситуации, и именно в этот понедельник она постоянно была занята.
— Извини, Бен, у меня проблемы с восьмым классом…
— А когда мы поговорим?
— Не будь эгоистом! Я не знаю, не сейчас.
Так прошел понедельник. На следующий день, во вторник, у них было назначено свидание у нее дома. Бен чувствовал: разговаривать с ней там — все равно что отнимать кость у гиены в ее собственном логове. Ему надо было умудриться сделать все в школе.
Во вторник утром он нигде ее не видел. Наступил день. Им все больше овладевал страх. Мысли путались у него в голове. Он понимал, что это несправедливо по отношению к ней. У нее была масса положительных качеств. Они провели чудесные месяцы, занимаясь сексом, но сейчас все должно закончиться. Он предпринял последнюю попытку найти ее и предложить встретиться в пустом классе после занятий, она частенько ему это предлагала. Это могло быть опасным: занятия уже закончатся, никого не будет рядом, и, конечно же, у нее будут совсем другие планы. Но это все равно лучше, чем разговаривать у нее дома.
Он отловил ее между математикой и факультативом. Он совсем не удивился, когда оказалось, что она опять занята.
— У меня проблемы с девятым классом.
— Ты переигрываешь: вчера у тебя были проблемы с восьмым!
— Мне надо встретиться с их родителями. Увидимся у меня. Вот ключ, может быть, я немного задержусь.
И она вложила ключ ему в ладонь и убежала. Бен посмотрел на маленький металлический предмет.
— Нет, — сказал он. — Нет!
Казалось, это слово потеряло всякий смысл.
После школы он решил прогуляться по скверу недалеко от ее дома, чтобы собраться с мыслями. Лучше прийти раньше нее или позже? Или, может, надо просто все бросить и убежать, а потом сказать ей все по телефону? Или оставить письмо? Это так заманчиво! Но невозможно. Так поступил бы трус. А что такого? Здесь не надо драться, можно немного побыть трусом…
— Нет, — произнес Бен и попробовал представить, как это слово вызывает драконов и демонов, которые, как персонажи компьютерных игр, появляются из-за домов. Плохое чудовище против хорошего дракона. Может быть, так оно и есть.
— Дай мне силы! — пробормотал он себе под нос. Чешуйчатый змей с красными крыльями кружил над домами. Дракон расправил свои огромные крылья. Бен направился к квартире Али.
Она уже была дома.
— Где ты пропадал? — набросилась она на него. Услышав, как он вставил ключ в замок, она поспешила сама открыть ему дверь.
— Так, погулял немного.
— Боже, ну и денек! Я-то думала, что ты уже поставил чайник, и все такое. У этих детей в школе вечно какие-то проблемы: то вдруг они решают повидаться со своими родителями в Пакистане посреди репетиции, то постоянно дерутся линейками… Не расслабишься! Как же я ненавижу детей!