Он вскидывает голову, ноздри его раздуваются, но он держит себя в руках. Маню стреляет как раз в тот момент, когда до него доходит, что у нее в руке пушка.
Они нервничают больше, чем в предыдущие разы, запихивая в портфель несколько пистолетов и коробок с патронами.
Звенит звонок — они вздрагивают и оборачиваются. В магазин входят два похожих друг на друга красномордых типа. Маню стреляет от бедра. Парочка делает несколько неуверенных па и почти синхронно падает на пол с глупым выражением на лицах. Малышка подходит к ним и для верности стреляет каждому в голову.
Придерживает Надин за рукав и говорит, указывая на тела:
— Глянь на них — ну просто умора! Каждый раз, когда видишь таких, хочется стрелять и стрелять.
Надин глядит на два тела, лежащих на полу, — ей кажется, что их животы сейчас лопнут и оттуда выползут чудовища. Из-за крови кажется, что рана трепещет. Она кривится:
— Все они одинаковые. Особенно в таком виде. Мы все — сплошное говно…
— Ну нет, не все. У этих были особо поганые рожи охранников или кого-то в этом роде. Порода злостных расистов, агрессивных и опасных. Общественно полезное убийство.
Когда они собираются выйти из магазина, то замечают, что у витрины скопился народ.
Маню выбегает с пушкой в руке и разгоняет зевак криками: «Мотайте все отсюда, уебки!» Надин следует за ней, ковыляя на шпильках. Потом сбрасывает туфли и бежит на босу ногу.
Позади них паника, кто-то их преследует. Потом им везет — удачное стечение обстоятельств. Несколько машин преграждают путь преследователям, они пару раз сворачивают; подстегиваемые адским страхом летят как на крыльях и отрываются от преследователей.
Они замедляют бег, когда им кажется, что ушли от погони. Ноги Надин сбиты в кровь, а колготки разорвались до икр. Даже не отдышавшись, Маню вопит:
— Как мы ушли от них, от этих мудаков! Даже поверить не могу! Неужели они думали, что поймают нас?
Глава четырнадцатая
Стоя в ванной комнате, Надин обрезает волосы, спрашивая себя, как добиться нормального вида. Маню в соседней комнате в трансе — она на корточках сидит среди разбросанных по полу газет:
— Пиздец. Везде на первых полосах. «Террор в городе».
— Думаешь, сколько людей убивают в день из пистолета?
— Откуда мне знать. Несколько человек. Прочту статьи, тогда, быть может, скажу.
— Фотографии есть?
— Нет, блядь, чушь всякая, типа, фоторобота — у тебя морда боксера, а я похожа на пятнадцатилетнюю девочку, в первый раз удравшую из дома. Нет, серьезно, по этим портретам нас не узнать. Ничего похожего. Только и правды что девиц двое и что одна выше другой.
Надин изучает фотороботы. Сходство есть. Она говорит:
— Не очень-то это хорошо для нас.
Маню встает, сплевывает в унитаз и говорит:
— Не сходи с ума, Твоя блядская морда будет в газетах недолго. Хуже с тем кино, что мы устроили утром в магазине пушек. Боюсь, там найдется, кому подправить фотороботы. Мы впервые оставили целую кучу живых свидетелей…
Она садится и листает газеты, не читая их. Через некоторое время добавляет:
— Точно, нам станет труднее. С этого момента в отели нам ходу нет. А потом и на улицы ходу не будет.
Надин вновь принимается кромсать волосы, а малышка читает вслух гороскопы.
Потом садится на кровать, видит, что бутылка опустела, и заявляет:
— В любом случае надо продержаться до тринадцатого. Будем хитрыми, прорвемся. Женщины творят с собой такое — можно вырядиться как угодно, и никто не удивится. Во всяком случае, не стоит думать, что прохожие будут узнавать нас на улицах. Мы все же в большом городе. Послушай, мои волосы не выглядят странно?
Маню разглядывает ее, раскрыв рот так, что видны коронки на задних зубах.
— Ты изменилась. Раньше волосы скрывали часть рожи. Теперь видны круги под глазами. Словно у тебя депрессняк. Хорошая проверка: если опубликуют новые портреты и на них будут два черных пятна и немного морды вокруг, значит, у них хорошая техника.
— Или что мы оставили в живых слишком много свидетелей. Как по-твоему они ведут следствие?
— Никогда не работала у легавых. Думаю, станут обходить соседей. А те — пороть всякую чушь… Не знаю, как они расследуют такие дела. Они непонятные люди — очень пронырливые и одновременно туповатые. В этом их сила — никогда не разберешь, с кем имеешь дело. Мое мнение: лучше считать их всех мудаками, а не то крыша съедет.
— Нам пора валить отсюда.
— Надо показать всем жопу. Надо, чтобы, кроме жопы, никто ничего не увидел.
— Надо надеть очки. И шляпы.