При виде Карста и стоящего за его спиной гнома, а также охраны, хозяйка и ее работники сразу сдулись, а Дацилла оскалилась. Служанки из прачечной заняли нейтральную сторону. Хлордер обвел помещение тяжелым взглядом.
- Кто еще считает, что орк дрался недостаточно яро, защищая вас? – холодным тоном осведомился Карст и все опустили глаза. – Что-то вас я не видел в первых рядах добровольцев, которые встали на защиту крепости. А вы, госпожа Талка? – Хлордер остановил свой взгляд на хозяйке таверны и та шагнула чуть назад. – Я мирился с вашими заскоками только благодаря вашему мужу, моему боевому товарищу, но тот уже отошел на небеса, а вы продолжаете отравлять всем остальным жизнь. Или я не знаю, что вы укрываете часть своих доходов, постоянно снижая долю уплаты в казну княжества? – Карст смотрел прямо в глаза женщине. – Видимо, двести пятьдесят лет мира и процветания сделали свое черное дело и теперь наружу вылезла всякая погань, которая скрывалась от войны. – Карст помолчал. – Вот мой приказ, все раненые должны выжить, орк и гоблин в особенности, потому что кроме них никто бы с магом-менталистом не справился. Почему они пожертвовали своими жизнями ради поганых ваших?!! – заорал, сорвавшись, Хлордер, но тут же успокоился. – Я все сказал. Жост, проследи за выполнением.
- Да, мой господин. – Страж приложил руку к груди и знаками вызвал двух солдат. – Останетесь здесь – присмотрите за ранеными. Хозяин, а что делать с ними? – он кивнул на хозяйку таверны и ее работников. – Держать их в крепости опасно.
- Пусть убираются восвояси, хватит на сегодня смертей. – Устало ответил Карст.
Талка хмыкнула и ее желчный характер тут же вылез наружу.
- Не тебе меня выгонять, старик, это мое имущество, сначала выкупи! – резко, с вызовом сказала она. – Ты слишком задержался на этом свете, не то что мой муженек!
Карст резко вытащил метательный нож у Жоста, который стоял рядом и кинул в женщину. Та только и успела, что расширить зрачки, соображая, что это последние миги ее жизни, как кованая сталь вошла в правый глаз и грузное жирное тело грохнулось на пол. Все оторопело молчали.
- Кто-нибудь еще хочет возразить? – спросил Карст. Смельчаков не нашлось. – Я здесь хозяин, не вы и чем скорее вы это усвоите, тем лучше. Это даже хорошо, что череда событий вскрыла вашу истинную сущность – теперь впредь буду знать, что кнут гораздо лучше пряника. Уберите и сожгите эту падаль. И остальных мертвых во дворе соберите, чтобы умертвий не плодить.
Никто не пошевелился – все были напуганы и остолбенели от произошедшего.
- Приказ не слышали?!! – взревел Жост на работников таверны. – Бегом!!
Работники резво выскочили из зала таверны. Тормоз подошел к лежащему сержанту, который был весь изрезан, с двумя отверстиями от стрел, которые Эста тщательно забинтовала, нанеся перед этим мазь. Гоблин тоже почти был при смерти, а вот эльф просто спал. Гном присел рядом с ними на колено и его голова оказалась на уровне тел.
- Как они? – спросил он тихо, но девушка поняла, что обращаются к ней.
- Плохо. – Произнесла она. – Нужно позвать Сегину, чтобы приготовила восстанавливающий отвар, а то я не умею. – Она с горечью развела руками.
- Научишься. – Спокойно ответил гном, вставая. – Позаботься о них. – Он посмотрел на нее очень внимательно. – Ты добрая душа, чистая, я это вижу. А Сегина… она пока занята. – Он вскинул молот, который ударил по балке, стряхивая с нее мусор и пыль, но Тормоз не обратил на это внимания. После произошедшего боя для него теперь это было несущественно. Только сейчас гном ощутил единство со своими товарищами, понял, как они ему стали духовно близки и это сильно ранило Тормоза, он чувствовал тяжесть утраты, боль потери, но надеялся и верил, что они выздоровеют, хотя гоблин выглядел так, что только краше в гроб кладут. Внезапно он упал перед орком и остальными на колени, бросив оружие, и из глаз потекла скупая мужская слеза.
- Куда же я без вас, братцы. – Сказал он и захлюпал носом. – Не уходите, не надо, не покидайте меня! Я ведь не справлюсь без вас!
Эста провела по короткому ежику волос гнома своей рукой и тот вдруг ткнулся головой ей передник, в ноги, вытирая слезы и сопли. После чего посмотрел на девушку красными воспаленными глазами, поднялся и молча вышел из таверны. Никто не проронил ни слова и не осуждал взрослого мужчину за минутную слабость – терять друзей изредка приходится всем.