— Так, так, так, — раздался голос из темноты, — я всё ждал, когда ты окажешься одна, моя дорогая.
Фитха стоял, прислонившись плечом в грязной стене. Я даже на секунду задумалась, как его вычурный костюм оставался чистым? Мне стоило только посмотреть на эту плесень, а пальто уже покрывалось отвратительными тёмно-зелёными пятнами с белыми разводами.
— Добрый вечер, господин Фитха, — вежливо поздоровалась я, лихорадочно придумывая пути отступления.
— Не надо так озираться, здесь кроме нас с тобой никого нет, — он оттолкнулся от стены и начал медленно приближаться ко мне.
— А вот здесь вы врёте, я слышу как минимум двоих людей за своей спиной.
— Как ты пишешь в своих газетах? «Производственная необходимость», кажется?
— Рада, что вам удалось подчерпнуть что-то новое, — процедила я сквозь зубы, но ублюдок лишь усмехнулся:
— А я рад, что ты перестала ломать комедию, — он провёл костяшками по моей щеке и бросил короткий приказ, — взять её.
Свёрток упал на грязную брусчатку. Двое мужиков подхватили меня под руки как пушинку, и бросили на дно грязной повозки, накинув на меня какую-то металлическую сеть.
— Я ещё не понял, что такое твой конь, но поверь, с этой сетью тебя ни он, ни любой другой маг не найдёт. Пока я этого не захочу.
Если я думала, что смогу запомнить дорогу, то я глубоко ошибалась. Как только повозка тронулась, Фитха «нежно» взял меня за шею, приблизил своё омерзительно-холёное лицо ко мне, а после ударил затылком о борт. Дальше была лишь темнота.
Очнулась я с закатом. Судя по тому, что похитили меня уже в темноте, я провела без сознания день. Вряд ли два. Голова болела, но терпимо. А вот ледяная вода, которой меня окатили, противными струями стекала за воротник по спине.
— Я привык разговаривать с женщинами, когда они в более унизительном положении, но что-то мне подсказывает, что ты скорее откусишь свой поганый язык, чем поможешь себе выжить, — Фитха сидел в шикарном кресле, которое выбивалось своей помпезностью посреди пустых каменных стен, покрытых мхом.
— Но тем не менее, вы меня не развяжите, верно? — Железные оковы больно впивались запястья. Я опасалась даже глубоко вздохнуть, чтобы ненароком не потревожить затёкшие руки.
Эту странную сеть с меня так и не сняли. Внутри теплилась надежда, что он всё соврал или ошибся, что Тыковка вот-вот придёт. Я то и дело вглядывалась в тени, но это были лишь пустые тени, никого там не было.
— Нет уж. Итак, вопрос первый: как Макбул додумался нанять женщину для противостояния мне?
Вопрос был настолько неожиданным, что я даже опешила. Причём здесь Макбул? Некоторые следы я так сильно замела, что, кроме газеты и охранного агентства меня вряд ли можно к чему-то приписать. Бордели я оставила за мадам, вино, продукты и прочие товары в город поставляют «честные торговцы». Как они туда попали, кто знает, но даже дорожные грамоты на перевозку товара на месте.
— Лорд Макбул дал мне право купить книжный магазин, и вы решили, что он стоит за крахом вашей империи? Сами-то верите в эту чушь? Между нами, он, кажется, не сильно высокого обо мне мнения.
— Правда? Что же тогда он так взбесился, узнав, что некая леди была похищена с улиц?
— Ну, возможно, я ему слегка задолжала… — начала было я, но меня тут же заткнули сильной пощёчиной.
Да что за привычка в этом мире поднимать руку?!
— Или он в ярости, что доверил женщине такое дело. Многие ниточки от тебя привели к нему. — Гаденькая ухмылка растеклась по его лицу, образуя глубокие ямочки.
Я так на них засмотрелась, что пропустила очередной бредовый вопрос, что он мне задал, и последующую вспышку злости.
— Я без понятия, какие там ниточки вы там нащупали, и кого за что дёргаете, но Макбул не причастен к этому, — медленно проговорила я, сплевывая кровь.
— Я знаю, милая, — он с нежностью садиста провёл большим пальцем по нижней губе, — просто решил проверить реакцию. Твои интриги вдохновили меня на одну интересную идею как убрать вездесущего канцлера с дороги.
Фитха, теперь понятно, почему его называют ублюдком, резким движением сорвал с меня мужскую рубашку. Дрожь от холода и отвращения пронзила всё тело. Я приготовилась вцепиться зубами в его шею, как он ошарашил резкой сменой темы:
— Я не насилую женщин, моя дорогая, просто напомню: предпочитаю, чтобы всё было идеально.
В этой странной и сюрреалистичной сцене ублюдок собственным руками снял с меня мужскую одежду, оставив нижнее белье, а после надел лёгкое белое платье из газовой ткани. Да, на белом капли крови смотрятся куда гармоничнее.