Чем занималась я весь вечер, помимо сказок и газеты? Правильно, подделывала документы.
Как можно было забыть, что барону Моэр принадлежало чудное колье? Да вот же, посмотрите, купчая на него. До моего вмешательства это была покупка изумрудного порошка для его опытов.
И колье я видоизменила, на случай, если у него есть какое-то невероятно популярное название, и вообще, это артефакт. Отдельные изумруды россыпью уже были проданы в другой лавке. Ах, какая жалость, вот купчая на браслет, но он был таким старым, что распался.
— Кошмарная работа для таких редчайших камней, — уж слишком внимательный ювелир бросил на меня подозрительный взгляд.
— Вы ведь осведомлены, как долго усадьба пустовала, — я вздохнула. Конечно, кошмарная! Если, для опытного криминалиста подделать документ не составит труда, то вот ювелирное мастерство, увы, слишком сложно. Что-то мне подсказывает, а именно ожоги на руках и сломанные ногти под чёрными перчатками, та система, которой я пользовалась вместо паяльной лампы, никак не подходила для плавки драгоценных металлов. Что-то удалось размягчить, что-то ломала и скрепляла клыками Тыковки. Получилось грубо. Хотя, конечное изделие можно назвать авангардным, если перед осмотром приложиться к бутылке, — даже не представляю, как оно сохранилось по сей день с учётом того, где я его нашла…
Ювелир лишь хмыкнул. А потом достал какие-то инструменты, быстро вынул все изумруды из колье и пары серёг. Ловко проверил пробу металла, вес, огранку и глубину света камней, а после жестом фокусника убрал всё в магический сейф, такой же, как и тот, что пал смертью храбрых под заботливыми копытами Тыковки.
— Удача, какая удача, — он быстро что-то записывал в громадной книге, — я даже готов заплатить больше, чем следовало бы. Двести шестьдесят золотых!
— Тогда прошу вернуть моё наследство, пожалуй, поищу другую лавку.
Кос дал чёткие инструкции, до какой стоимости я могу надеяться поднимать, и ниже какой не стоит даже думать продавать. А ушлый ювелир предложил цену на целую сотню ниже минимальной.
— Не думаю, леди Моэр, что вам стоит куда-то ещё обращаться или, что вы на это осмелитесь, — глаза ювелира сверкнули недобрым огоньком.
— И почему же? Потому что никто не предложит стоимость выше? — Я наклонилась ближе, — а, может, потому что вы доложите о незаконности происхождения этих камней, потому что точно знаете, откуда они?
Ювелир опешил.
— Или вы считаете, что у меня не хватит безрассудства доложить о ваших тёмных делишках с Фитхой?
— Леди Моэр, это немыслимо!
— Ой ли?
— Я абсолютно отказываюсь понимать, о чём вы говорите! И если вы продолжите, я буду вынужден вызвать гвардейцев!
— Можете вызывать, а я им поведаю интересную историю о том, как и при каких обстоятельствах, эти камни оказались у меня. И о том, что конечным получателем были вы. Подозреваю, что эта замечательная шкатулка есть не только у вас, но каких образом вы знали, что именно один камень с дефектом? Тот самый, что вы отложили в сторону. И ваша реакция, когда увидели, что несколько камней не хватает. Но, самое главное лежит на том стенде, — ювелир машинально проследил взглядом туда, куда я указывала, — именно там находится примечательная и очень странная ваза, которая идеально подходит под конфетницу найденную с этими изумрудами. Увы, она разбилась.
— Вы не посмеете!
— Ещё как посмею. Наглость правит миром, если вы до сих пор этого не поняли. И да, вряд ли гвардейцы канцлера сразу же поверят моей истории о том, как вы, господин… Хотя, неважно. О том, как вы отдаёте заказы людям Фитха на ограбление богатых повозок на трактах королевства. А после, все украшения контрабандой возвращаются к вам в руки. Ведь молодые леди так часто при покупке таких украшений от радости делятся своими планами, не так ли? Гвардейцы мне не сразу поверят. Но начнут расследование, за время которой ни ваших клиентов, ни вашей лавки не станет. Итак, поскольку я невероятно добрый и милый человек, предлагаю триста пятьдесят за всё.
Ювелир сидел, обмахиваясь платочком, истекая потом. Я знала, какое впечатления произвела, когда вошла в лавку: молоденькая вдова, с глуповато приподнятыми бровями, в откровенно изношенном чёрном платье. И это первое впечатление никак не вязалось с моей вежливой улыбкой, которая сейчас больше походила на оскал.
— И я знаю, что он стоит больше. Остальное — моя плата за услугу.
— Какую услугу?