Рекомендации я просмотрела лишь для проформы, интересовало меня другое.
— Господин Иварри, — я чуть поддалась вперёд, ближе к парнишке, осознанно нарушая его личное пространство, — как Кос вам уже обрисовал, вам предстоит приглядывать и заниматься обучением шестидесяти детей, характер которых не сахар. Вы это понимаете?
— Да, леди Найран-Моэр, — парень даже не отшатнулся, когда я пыталась давить на него всем своим хрупким напором, — я уже работал помощником преподавателя в королевской академии. Смею уверить вас, отпрыски знати куда худшие воспитанники, нежели сироты. Те даже осознавая, зачем им обучение и стоимость оного, нарушали все мыслимые законы короны и морали.
— Но, господин Иварри, самое главное — никто не должен об этом знать.
— Что, простите?
— Обучение мальчиков должно проходить в тайне. Не всех сразу, по порядку, можете поделить их по возрасту или заинтересованности.
— Но, как же? — Его выдержка закончилась. Ларган беспомощно обернулся на Коса, который сидел с невозмутимой миной, — но моя заработная плата будет выплачиваться короной, я должен регулярно отчитываться о проделанной работе.
— Вы и будете, корона нанимает вас как воспитателя, а не учителя. За обучение вы будете получать золотой каждый месяц от меня. А ещё другой золотой за заботу о здоровье мальчиков и за абсолютную и полную конфиденциальность. Прежде всего перед Алесией.
— Но как… Это огромные деньги…
— Надеюсь на стратегическое творческое мышление, как сделать так, чтобы Алесии и дела не было на то, как дети спят, что едят, и чем занимаются. Мы друг друга поняли?
Ларган сидел задумавшись достаточно долго. Но потом согласился подписать со мной так называемое дополнительное соглашение.
Дети из приюта, встречавшиеся мне на улице, уже щеголяли в новой, обманчиво старой одежде. Меня порадовало, что их носы уже не были такими красными, а вот щёчки румяные.
— Он на набережной, — бросил мне один и сирот, пробегая мимо.
Сталкиваться лицом к лицу с Фитхой не хотелось. Для него по рассказам детей я ходила по магазинам, но ничего не покупала. Да и магазины посещала не для богатой знати. Откуда у бедной вдовствующей баронессы деньги на новые туалеты.
А вот дети мне рассказывали, что он уже начал совать нос в мои дела. Ещё до посещения приюта, дети лишь по просьбе моих мальчиков, соврали, что не знают, кто печатает газеты. Что все выпуски они находят возле борделя. А зарабатывать на продаже — это они уже придумали сами.
Брунг додумался убрать печатные станки и бумагу подальше из своей мастерской. Под недовольство его жены, он и ещё несколько мужиков не нашли лучшего выхода, чем спрятать их в борделе мадам Трутин, того самого, что возле трактира Доры и её мужа.
Фитха пришёл и к нему. Со своими людьми. Всё могло закончиться хуже, но этому мерзавцу действительно не к чему было придраться. И дети подтвердили, что Брунга к газетам, в которых этим утром появились портреты его главных головорезов, с пометкой «особо опасны», не причастен никаким образом.
Да, теперь экипажи, заприметив эти лица, брали дополнительную охрану их королевских гвардейцев, если направлялись с ценным грузом.
Мы с Донкином обходили уже четвёртое по счёту помещение в в среднем городе.
— Леди Моэр, — сокрушался он, — я право не понимаю, чем это вам не угодило? Оно отлично подойдёт для вашего книжного магазина. Хотя, я настоятельно рекомендую открыть его в верхнем городе. Люди среднего класса не могут себе позволить множества книг.
— Мои книги они себе позволить смогут, — не говорить же ему, что в том помещении дверь в канализационные тоннели были замурованы.
Пятое помещение было тем, что надо. Двухэтажное здание в стиле старой Европы громадной витриной снаружи уже выглядел уютным. Но самое важное: перед канализационной дверью был встроен шкаф с фальшпанелью. Видимо, предыдущему хозяину жутко не нравилась возможность, что через неё могут вылезти многочисленные грызуны, но на закладку дорогостоящим кирпичом он попросту пожалел денег.
— Это же идеально! — Стены, обитые вишнёвым деревом, будто выделяли тепло, даря тот самый зимний уют, как когда за окном пушистая зима, а ты сидишь с чашкой горячего какао перед камином, а в душе живёт предчувствие сказки.
Второй этаж с аккуратными перилами представал перед глазами, хвастаясь своими большими мозаичными окнами.
Но самое главное — под этим зданием стекались основные тоннели подземных путей, как я их про себя прозвала.