— Один Монах может год потратить на одну книгу, — в каком-то экстазе шептал он, — магические копии стоят не меньше золотого. А это… Это… Восемь книг за ночь!
— Нам нужно ещё больше за ночь, — я вздохнула. Писать книги, к сожалению, я не умела. Этот мой дебют — жёсткий плагиат Андерсена и Шарля Перо, полки магазина этим не набьёшь, — ты говорил, что у тебя есть несколько друзей, безызвестных писателей?
— У них не было денег на публикацию.
— Давай работы сам выберешь, мы напечатаем, — от усталости ноги подкашивались, а спина не разгибалась, даже на стул села сгорбленная, потирая глаза, как старуха, — оплатой будет процент от продаж.
Пара часов сна и целый день работы с Донкиным. Мои новые стихийные охранники справились ночью с работой на ура. Девочки даже несколько раз к нам забегали, приносили чего-нибудь перекусить, чмокали багрово-красных «сотрудников печати» в горящие щёки и убегали обратно.
— Вы хотите, чтобы я на своё имя открыл охранную компанию? Но принадлежать она будет вам?
— Верно, — в который раз повторяла я, — по всем договорам будет проходить ваше имя. Моё на отдельном — о доверительном управлении.
— Но я ничего не смыслю в этом!
Я тоже…
— Заниматься этим буду я, просто у меня нет прав, чтобы делать это напрямую, а в такой обход — пожалуйста.
— И Фитха не должен об этом знать, если вскроется обман с женихами девушек из дома утех, — чуть улыбнулся проницательный поверенный.
— Именно. Поэтому и вам охрана может понадобиться. Донкин, спрашиваю ещё раз, пожалуйста, хорошо подумайте, прежде. Чем дадите ответ: вы точно согласны продолжать работать со мной? Мы ещё даже не начали, и я не могу сейчас сказать, с какими последствиями мы можем столкнуться.
Старый поверенный вздохнул, откладывая ворох бумаг, которые мы только что заполняли, в сторону.
— Аделаида, в первую нашу встречу вы встретили скатившегося пьянчугу, а я — избитую молодую вдову. Вы хотели лишь свободы, а я — выпивки и спокойствия. Но после, вы рассмотрели того, кому можно доверять, а я ту, что способна всё изменить. То, что вы делаете — на грани закона. Вам не чужды мораль и честность. Я вижу, какие убытки вы сейчас терпите, но свято верю, что вы и это измените. Банк ввёл в обиход идею с рассрочкой, ваши сотрудники защищены печатью короны. Подумать только! Обычные трудяги из трущоб, а работают по договорам! И ни у кого не возникает и мысли нарушить хотя бы один из пунктов, потому что вас уже уважают больше, чем преступного короля. Вам верят даже больше. Чем короне. Королевские трущобы уже меняются изнутри, пусть вы пока и не видите. Люди знают, что смогут прийти за помощью к вам. А не по крайней нужде — к ублюдку. Вы хотите убрать его с улицы? Я с вами. Чего бы мне это не стоило.
— Звучит как тост, — неловко отшутилась от смущения, и Донкин это понял.
Сегодня открылась первое в этом королевстве охранное агентство. Зачем? Пока, чтобы защищать моих коллег. На всякий случай. Мало ли этот мыльный пузырь из притворства скоро лопнет. Но на данный момент разрозненность в деятельности Фитхи была мне на руку.
Но, когда я сказала Донкину подыскать тех, кто умеет в руках держать меч, он спросил зачем. Я не ответила. А он второй раз и не спрашивал.
У меня осталась всего неделя.
Неделя, чтобы магазин заработал, чтобы проверить все ли тоннели имеют проходы, как на картах. Неделя, чтобы дети из сиротского приюта привыкли к мысли, что сейчас, по секрету, я важнее Фитхи, и мои слова — тоже. И новости должна первой получать именно я, а Фитха только послей моей цензуры.
Через неделю во все заведения столицы попадёт моя первая и очень крупная контрабанда вина.
И самое важное — сделать так, чтобы у Фитхи не возникло и мысли свести всю партию к одному человеку.
Глава 26
Как же хотелось сборник сказок печатать с картинками. С такими, которые бы вырывали людей из реальности и забрасывали их в волшебный мир, где царят любовь и справедливость. Понятно, что местным жителям те же балы не в новинку. Но, вот, как описать словами подводный мир Русалочки? Как рассказать про Щелкунчика? Мы то видели кучу фильмов и мультиков, театральных постановок, знаем, о чём речь.
Картинки, как представляю их я, Зойедан нарисовать может, но с красками проблема. Те, что не растекаются по бумаге, совершенно не держаться на древесине. Одно дело печатать лица, и совсем другое — детализированные и разноцветные рисунки.