Напоминаем: скандальная Чёрная Вдова открывает магазин, вызывая возмущение в высшем обществе. Редакция «Столичного голоса» будет с интересом следить, чем закончится эта авантюра.
Рудники Аллерта выросли в цене за счёт самоустранения его главного конкурента. Самоустраниться конкуренту помогли волки и непомерное употребление вина на той самой волчьей охоте.
А теперь переходим к вашей любимой рубрике: сплетни!
«
— Про вас саму писать — не плохая ли идея? — Кос читал свежий выпуск нашей газеты.
— Открытие магазина мной — возмутительное предприятие. Если про это не будет написано, а к тому же у нас есть книги, которые печатались по тому же принципу, что и газеты, у всех возникнут вопросы.
— Вопросы и так могут возникнуть.
— Скажем так: я знаю человека, который знаком с тем, кто дружит с тётей того, кто видел мужчину, который был на празднике у семейной четы, которая приходится кумовьями тому, кто видел того, кто покупает бумагу для газет.
— У меня голова закружилась.
— Пойми, Кос, порой нужно что-то положить на поверхность и прикрыть парой листочков, чтобы надёжно спрятать. Ну кому в голову придёт, что я так нагло не скрываю свою причастность к выпуску газет? Кстати, как дела с объявлениями?
— Вы были правы, — Кос оживился и вытащил свой неизменный блокнот, — только на объявлениях газета окупила всю бумагу и краски, а ещё сверху принесла полтора золотого в неделю.
— Тебе ведь нравится газета? — Я спросила больше для проформы, по горящим глазам Коса видела, что да. Его приводит в восторг, что он способен управлять информацией, что наши с ним голоса слышат тысячи людей, — то, чем мы занимаемся сейчас — это баловство. Газеты стоят сущую мелочь, но в идеале: качественные статьи, а не сплетни, которые мы собираем от детей и девушек из борделя, статьи, чтобы были и очевидцы и расследование в целом. Целые колонки об экономике и политике. Для этого нужны люди в других крупных городах. Объявления и заметки, поздравления, напоминание о праздниках с рассказом их историй. И делать всё это официально.
— И вы готовы всем этим поделиться со мной?
— Кос, — я присела напротив него, — я же вижу, что тебе не нравится то, чем я занимаюсь по ночам. И вижу, что дело не в опасности. Я просто хочу доказать, что не стану таким человеком как он.
— Леди Моэр, — Кос отодвинулся, — вы преступаете закон, который чтут миллионы людей. Вы не можете быть не такой как все, так нельзя.
Взгляд машинально опустился на его руки без больших пальцев. А потом я снова посмотрела на своего друга. Он был молодым мужчиной, но уже полностью седым. И волосы торчат в разные стороны не потому, что они не послушные, а потому, что ему глубоко плевать, как он выглядит. Прямо, как мне в последнее время. Обычно, такое состояние у людей встречается лишь по двум причинам: им больше нечего терять, и у них есть страсть. И неважно, к чему. У Коса страсти и интереса особого я не замечала, даже восторг от печатания книг быстро угасал. Он просто был одиноким, без цели, без любимого дела. А газета, которая не будет преступной, как сейчас — вот, что может вновь разжечь огонь внутри этого человека.
— Закон пишется для защиты людей и то, чем они владеют. Заметь, всё, что я делаю, не приносит вреда ни людям, ни их владению. Кроме одного — Фитхи. Но положи руку на сердце и честно ответь: а так ли это плохо? И я ничего у него не собираюсь забрать. Просто хочу дать людям выбор, который они смогут сделать без уплаты высокой цены.
Кос ничего не ответил. Я слышала истории про семьи. У которых обнаруживались маги. Отрубание пальцев тем, кто владел силой — лишь мала часть жестокости короны. И я знала историю Коса. Теперь уже знала: когда ему было двенадцать, кто-то из соседей заметил, как он пытался вылечить глубокую рану своего отца, полученную во время рыбалки. Он тогда уже понимал, что нарушает закон, но желание помочь отцу было сильнее. Косу отрубили пальцы. А родителей казнили… Никто не смеет нарушать закон.
Кроме Фитхи, но вот почему?
— Ада! — В магазин ворвались ребята и сразу же бросились мне на руки.
— Я по вам успела соскучиться, мои вы хорошие, — Руни так сильно пах бергамотом, что я чихнула.
— Фу-у-у, — мальчик, засмеявшись отодвинулся.
— Не фукать тут на мою ласку и заботу! — Поцеловав мальчиков, пошла за булочками для них.
Как бы плотно они не позавтракали, а от добавки ещё ни разу не отказывались.
Вскоре двери магазина открылись, впуская первых посетителей.