Знаете, сколько в столице книжных магазинов? Правильно, только мой. Все книги переписывались на заказ. А поддержанные продавались у скупщиков.
Поэтому, сколько бы знать не воротила носы от того, что женщина открыла своё дело, а посетителей было много. Кто-то приходил пожевать булочки с горячим чаем, кто-то уютно устроился в креслах на втором этаже, читая книги «на халяву». Кто-то восторгался печатным книгам, которые были абсолютно новыми, но стоили так мало!
А вот мои сказки обходили стороной. Нет, посетители открывали, листали, но ставили обратно. Для них эти вещи были либо просто бредом, либо бредом для малышей. Ну не верили здесь в оборотней из «Красной шапочки», ни в полудевушку-полурыбу. Ожившие игрушки их вообще приводили в ужас.
А кто-то приходил поглазеть на меня, шушукаясь со своими гувернантками, даже не скрываясь.
Меня раздражало то, как люди сторонились детей из приюта. Они ничего ни у кого сегодня не крали, а увлечённо закрашивали акварелью картинки в раскрасках, которые, кстати, получили невероятную популярность. Но как только кто-то с порога видел сирот, тут же разворачивался и уходил.
— Мы можем уйти, — тихо сказала девочка, грустно покосившись на стол со сладостями.
— Чушь, — фыркнула я в ответ, — не ваша вина, что эти снобы плохо воспитаны.
Некоторые дети всё же бегали по улицам, по моей просьбе. Мысль о том, что Сессилия ещё у похитителей не давала покоя. Но новостей не было. Да, у гвардейцев выстроилась очередь из очевидцев, которые якобы что-то видел. Некоторые даже говорили, что леди Лавариан у них, отдадут, естественно, за много денег. Все, в принципе, хотели вознаграждение. Так было и у нас. Кенан, если бы узнал, что это всё устроила я, естественно не пришёл бы в дикий восторг. Но, если у них голова на плечах, они смогут из вороха информацию найти ту самую нить, которая приведет их к Сессилии.
День близился к концу. Посетителей почти не стало, зато здесь были почти все дети с приюта.
— А у меня для вас сюрприз, — заговорщицки протянула я, отрывая их от рисования.
— Для нас?
— Да-да, пойдём на улицу.
На улице перед магазином уже было натянуто огромное полотно плотной белой ткани.
— Что это?
— Сейчас увидите, — проговорила я, ставя зажжённую маслянистую лампу с короб с линзой.
Зайедан, будь его воля, уже бы порчу на меня навёл. Плохая пре-плохая леди Моэр заставила рисовать микроскопические рисунки на бычьих пузырях, которые были похожи на пластик, только более мутный. Сколько он плакал, что ослеп, сколько ныл, что горб вырос. А сколько было стенаний по моим сумасбродным задумкам!
Но как только я вставила в нишу первый «слайд» разноцветного рисунка, изображающего девочку в саду, выходящего большой картиной на ткань, так раздался восторженный вдох детей.
— Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают. Венди знала это наверняка…
Глава 29
— Сейчас моя очередь! — Закапризничал Вуни.
— Нет, ты уже купался, моя! — Руни легонько толкнул своего брата. Завязалась потасовка.
— Лала! — Топнул ножкой малыш.
— Если ты полезешь в ванную, ты должен оставить своё оружие здесь, — но ребёнок вцепился в свой деревянный кинжал, игнорируя мой строгий тон.
В ванной комнате царил хаос. Равиль уже гневного мерцала, но помогала мне раз за разом убирать мокрые лужи.
Но самым злостным зачинщиком оказался Тыковка. Он аккуратно растолкал ребят и плюхнулся своим большим задом в изящную ванну, поднимая цунами местных масштабов под наш дружный хохот. Густав, зашедший доложить об отсутствии корреспонденции, принял на себя основной удар.
— Ты большой! — Сони со смехом пытался вытолкать Тыковку из ванны, но тот предпринял единственное верное решение, на его взгляд: притвориться статуей, вдруг, отстанут.
Продажи в магазине в первый день не принесли много денег. Но под конец сказки о Питере Пене народу на улице набралось столько, что гвардейцам даже пришлось выйти на патруль, направляя повозки и кареты другими дорогами.
Это был настоящий фурор: и взрослые и дети с открытыми ртами наблюдали за приключением мальчика, который не взрослеет и трёх ребят на потерянном острове.
Даже Зайедан, пришедший с чуть скептическим и брезгливым выражением лица, под конец смахивал слёзы.
— Я — гений, — шептал он, сложив ручки на груди. — Леди Моэр, пожалуйста, я жду ещё заказы! Я создал волшебство! Вы только посмотрите на людей! Они в восторге от моего творчества! Обо мне заговорит всё королевство!
Я лишь улыбалась, пообещав, что скоро приду с новыми идеями. А пока вручила ему экземпляр своего сборника сказок. Будем делать рекламу, а то совсем грустно идут их продажи.