Да, несомненно, методология наук, одна из составных дисциплин логики в более широком понимании этого слова, является частным случаем общей методологии, а следовательно, — праксеологии. А как таковая, она является сферой возможных применений ее обобщений. И если, например, некоторые знатоки научных методов развивают идею о совершенствовании этих методов, принимая во внимание экономичность поведения в исследованиях и изложении результатов исследований, то они как раз и занимаются исследованиями, праксеологическими по своей сущности, хотя и ограничивающимися определенными областями умственного труда как сферой их применения. Между прочим, оперировать одной краткой аксиомой практичнее, чем несколькими распространенными, по тем же причинам, по которым более практична поездка короткой трассой и прямым поездом, чем длинной трассой и с несколькими пересадками. А независимость аксиом подобна своими практическими достоинствами изолированным комнатам в квартире по сравнению с неудобством комнат, расположенных анфиладой.
Наконец, последним понятием из числа требующих рассмотрения в этой главе, является обремененное солидной эмоциональной нагрузкой понятие труда, понятие, общественную значимость которого трудно переоценить. Примем следующее определение этого понятия: труд — это любое сплетение действий (в частном случае — полоса действий), имеющее характер преодоления трудностей в целях удовлетворения чьих-то существенных потребностей. А поскольку возникает необходимость преодоления трудностей, тем самым возникает принудительная ситуация, т.е. такая ситуация, когда если то-то и то-то не сделать, будет плохо, и притом хуже, чем если это сделать. Ярким примером такой ситуации является положение голодного, борющегося с трудностями, чтобы добыть средства для утоления голода.
Но здесь, без дальнейших пояснений, могут возникнуть недоразумения. Могут, например, спросить: можно ли считать трудом, если кто-то не без усилия машет рукой, чтобы отогнать надоедливого комара? Этот вопрос явно задевает нашу слабую сторону, ибо мы еще не разъяснили, что следует подразумевать под существенной потребностью. Пожалуй, ясно, что существенность потребности зависит от степени грозящего зла. Укус комара вызывает неприятное чувство, т.е. это определенное зло, но это мелочь, пустяк (мы, конечно, опускаем в наших рассуждениях возможность заражения индивида малярией вследствие этого укуса). Возможно, для договоренности будет достаточным сказать, что существенные потребности относятся к серьезным заданиям, а серьезным задание бывает тогда (и только тогда), если его невыполнение грозит злом той же степени, что и утрата жизни, здоровья, средств существования, личной свободы, общественного положения, чести, спокойной совести, доброжелательности любимых нами лиц, радости жизни и т.д.
Всякий раз, когда мы пытаемся подобным образом запроектировать урегулирование понятия труда, слышатся голоса протеста. Не кроется ли источник этих протестов в недоразумении? Нам говорят, что люди нередко трудятся не по принуждению, а с радостью и с энтузиазмом, и к торжеству такого труда мы стремимся. Ведь мы творчески напрягаемся для позитивных целей с тем, чтобы сделать нашу жизнь полнее, чтобы создавать новые источники радости, чтобы творить красоту. Наше определение с успехом может выдержать эти полемические атаки. В нашем определении не говорится, что работающий должен сам лично подвергаться существенной угрозе. Можно усердно и увлеченно трудиться в целях защиты от зла других индивидов. Более того, можно с хорошим настроением отдавать свои силы насущным общественным потребностям. Так трудятся увлеченные своей профессией врачи, строители, администраторы. Удовлетворение конкретной общественной потребности стало для них необходимым.
А обслуживают ли существенные потребности композиторы (мы возьмем их в качестве символа рассматриваемого, в свою очередь, положения)? Может быть, их творчество не вмещается в наше понятие труда? В данном случае ответ прост, хотя мог бы доставить немало хлопот в применении к частным случаям. Творческий работник занимается трудом, если он хочет внести свой вклад в удовлетворение какой-то существенной потребности. Но он не трудится, если творит для самой радости, для самой красоты, если творит лишь для того, чтобы жизнь была полнее и богаче.