Мы полагаем, что во многих случаях «дельный» и «деловитый», «боевой» означает то же, что и «энергичный»; «деловито» — то же, что и «энергично»; «дельность», «деловитость» — то же, что и «энергия» (в смысле энергичности). Но зачастую мы этими словами выражаем не только похвалу человеку за его энергичность и близкие к ней другие праксеологические достоинства, но и за отвагу в смысле неустрашимости, что уже к праксеологическим оценкам не относится, а иногда к технической оценке присоединяем еще и оценку приверженности делу. В таком случае оценивается проявленная энергия в хорошем деле, и оценка имеет смешанный характер, технический и деловой одновременно.
По-видимому, мы почти исчерпали встречающиеся оценки действий, методов, средств, результатов с точки зрения теории эффективной деятельности. Проверим же еще раз полноту нашего обозрения, для чего уделим внимание нескольким свойствам, которые до сих пор не нашли соответствующего места в систематическом рассмотрении технических достоинств. Вот, например, старательность. Является ли она чем-то новым по сравнению с тем, о чем шла речь? Пожалуй, нет. Тем не менее это черта эффективной работы, в основе которой лежит забота о качестве произведенного продукта. А правильность? Может быть, здесь содержится известное novum (нововведение). Мы как бы слышим подсказку, что правильность следует считать тождественной безошибочности, а следовательно, полной чистоте работы. И действительно, безошибочность является необходимым условием правильности. Однако является ли она достаточным условием правильности действия? Достаточно ли просто сказать, что правильность — это то же самое, что и безошибочность? Нет. Мы считаем действие правильным с точки зрения метода, испытанного и принятого за образец в данном кругу специалистов. В этом смысле мы говорим о правильности выполнения школьных заданий, что это добродетель хороших учеников. Лучший ученик обычно завоевывает лавры тем, что он максимально приближается к правильности. Например, он сделал алгебраическое упражнение в полном соответствии с указаниями учителя: не только без ошибки в подсчетах, но, кроме того, выполняя действия согласно принятой последовательности и без рискованных сокращений, постепенно и равномерно преобразуя многочлены в числителе и знаменателе. Таким образом, правильность — это некий специальный вид безошибочности. Отождествление правильности с безошибочностью было бы поэтому неверным. Но еще большей ошибкой было бы отождествление правильности с мастерством. О мастерстве мы поговорим позже, в самом конце нашего обзора практических достоинств, отводя для этого понятия почетное место.
Теперь же сопоставим правильность с искушенностью в деле, которая, кстати, тоже соприкасается с мастерством, отнюдь не будучи с ним тождественной. Разницу между правильностью и искушенностью мы находим, между прочим, в том, что правильность является достоинством работы, искушенность же — достоинством работающего. Тем более искушенным является какой-либо работник, чем более он натренирован, а значит, и более исправен. Однако этого недостаточно для определения масштаба искушенности. Существенным является, кроме того, знание предмета, основанное в равной степени на продумывании и на опыте. «Старый пройдоха» (так нередко называют искушенных практиков) — это значит такой, который побывал уже в самых разнообразных переделках, и теперь мало что может застать его врасплох. Он уже научился находить выход из любого положения. Поэтому мы сводим всякую искушенность к упомянутым выше элементам, а именно: к умелости, манипуляционной исправности и рациональности, достигнутой, между прочим, путем умственных усилий и богатого опыта.
Мы часто расхваливаем солидность фирмы, работы, готовой продукции. В чем же она состоит? Солидным является то, что немцы обозначают словом zuverlässig (надежный, верный, внушающий доверие), а это — все то, на что можно рассчитывать, что заслуживает доверия. О таком, пожалуй, человеке в Силезии говорят, что он spolegliwy (человек, на которого можно положиться). И очевидно, что та работа заслуживает доверия, которая совмещает в себе всю сумму достоинств «хорошей» работы, гарантируя получение надлежащего продукта. Продукт же тогда является солидным, когда на использование его свойств можно рассчитывать, когда, следовательно, он дает гарантию прочности и надежности в потреблении. Халтура (низкопробность) — это противоположность добротности, солидности. А составной частью добротности (нередко лишь ее суррогата) является возможность ремонта или восстановления продукта. Все это, разумеется, можно градировать.