Дефекты второго метода не сводятся лишь к тому, что он сложнее, чем первый метод, но и этот элемент играет роль при сравнении их исправности. Позволим себе в конце привести еще один пример преимущества простоты над сложностью. При простой конструкции колонки в ванной комнате достаточно отвернуть кран — это повлечет за собой и вытекание воды, и разгорание пламени подогревателя воды. Наоборот, завертывание крана приостанавливает как вытекание воды, так и горение газа. Попадаются, однако, в ваннах газовые колонки такой конструкции, при которой обязательно нужно помнить, что сначала следует пустить воду, затем зажечь газ, а прекращая пользование устройством — сначала погасить газ, затем завернуть кран подачи воды. В этом случае клиентов приучают помнить формулу «вода-газ, газ-вода». И все же горький опыт показывает, что даже эта формула не предохраняет от катастрофических взрывов газа, вызванных излишней сложностью аппаратуры.
О большей или меньшей простоте процедуры в области умственного труда можно, например, говорить, анализируя деятельность ученого при обдумывании гипотез, объясняющих данные факты. Не является ли действие более простым, если множество фактов мы объясняем путем подбора какой-либо общей гипотезы, чем если для каждого факта подбирать иную гипотезу? Оказывается, что большая простота привлекательна еще большей правдоподобностью гипотезы. Вот что говорит об этом один из наших поборников логики в заключительной части вывода. «Правдоподобность общего основания различных следствий с точки зрения этих следствий является большей, чем суммарная правдоподобность отдельных доводов, отдельных следствий. Другими словами: более правдоподобным является одно утверждение, совокупно объясняющее определенное число следствий, чем несколько утверждений, каждое из которых объясняет отдельное следствие. Постулат отбора как можно меньшего числа гипотез (доводов) для выяснения данных следствий, сформулированный в известном положении entia non sunt multiplicanda (противоречие между определяемым словом и определением), обоснован не только принципом экономии, но прежде всего большей правдоподобностью единого доказательства по сравнению с большим их числом»[27].
Рационализаторы в лице теоретиков научной организации труда, руководителей предприятий и учреждений, инженеров предлагают все новые и новые пути превращения труда в более экономный и более производительный. В этих детальных предложениях повторяются общие схемы. Мы хотели бы здесь обратить внимание на одну из них: имеется в виду то, что французы назвали l’art d’utiliser les restes — искусством использования отходов. Отходы данного производства весьма часто могут быть использованы как сырье или полуфабрикаты для другого производства. Таким путем достигается большая экономия материалов. У нас организован перемол макулатуры, ведется борьба со сжиганием ее, т.е. с превращением в дым ценного сырья.
Обзор форм экономизации действий близится к концу. Остается рассмотреть лишь форму минимизации интервенции, которую называем имманентизацией, или некоторым образом перенесением во внутрь. Мы имеем в виду замену внешних действий действиями в форме наблюдения и соображения. Стремясь выбраться из помещения, животное натыкается па его стены в многочисленных пробных движениях, производимых расточительно, животное теряет много сил, прежде чем попадает в избавительное отверстие. Мыслящий человек присматривается к обстановке, обдумывает поочередно, систематически, чтобы не пропустить никакой возможности, оценивает тщетность возможных стараний найти выход в том или другом месте, замечает место, свободное от преграды, и направляется туда. Наталкивание на стены он заменил внутренней работой. В данном случае (и в большинстве случаев) она была более легкой, но мы не утверждаем, что всегда такие внутренние усилия стоят менее, чем внешние.
Вот достоверный пример имманентизации, почерпнутой из области мелких дел повседневной жизни. X хотел вынуть блокнот из кармана и обнаружил, что вместо блокнота у него в кармане лишь его обложка. Куда мог подеваться сам блокнот? Вместо того, чтобы ходить там и сям, искать блокнот по углам и ящикам, X произвел определенную предварительную умственную работу, и ход его мысли был следующим: «С момента выхода из дома я не вынимал блокнота, да и карман цел. Поэтому, пожалуй, я оставил его дома. А если я взял его, то когда и где мог выпасть он из кармана? Пожалуй, только при каких-то особых движениях пиджака. Я прикрылся им, когда прилег после обеда, чтобы вздремнуть. Если так, то блокнот наверняка лежит на тахте или соскользнул с нее и упал на пол». Придя к такому заключению и воочию убедившись, что на тахте нет блокнота, X отодвинул тахту от стены. Блокнот действительно лежал на полу.