И ещё на эту тему. Так как главным селекционером при половом размножении является самка, то логично было бы предположить гораздо большую женскую придирчивость к мужской красоте, чем мужскую придирчивость — к женской. Однако на деле всё обстоит как раз наоборот! Придирчивость мужчины к красоте женщины (особенно — долговременного партнёра) часто превосходит всякие разумные границы, доходя до маниакальных форм, явно чрезмерных с точки зрения полового отбора самого по себе. А дело тут в том, что женщина для мужчины является не только половым и брачным партнёром, но и, как говорят, статусным маркером — знаком того или иного ранга в иерархии, знаком престижа. Подобным статусным маркером является, к примеру, автомобиль. С сугубо потребительской точки зрения нет большой разницы между автомобилем за $20.000 и $200.000, однако разница в их престижности колоссальна, а за престиж (по сути — иерархический статус) многие люди готовы платить даже самой жизнью, не только кошельком. С женской красотой и молодостью положение аналогично — сравнительно небольшие репродуктивные и генетические преимущества, обеспечиваемые молодой и красивой женщиной, став знаком иерархического превосходства, многократно усиливают привлекательность молодости и красоты, выводя их на позиции, явно не заслуженные с чисто биологической точки зрения.
Но есть ещё и поведенческие признаки. Прежде всего — поведение должно носить признаки половой заинтересованности, в предельном случае — "половой охоты"; иное свидетельствует о недостаточной фертильности (способности к репродукции). Такое поведение в большинстве культур так или иначе осуждается, что порождает впечатление, что мужчин тянет к плохим женщинам. Однако такая «охота», выглядящая очень уж неразборчиво-всеядно, начинает отталкивать, ибо может указывать на невостребованность данной женщины мужчинами, что может свидетельствовать о низкой кондиционности, с первого взгляда возможно незаметной; здесь можно провести параллели с поведением низкорангового мужчины. Особенно будут воротить нос высокоранговые мужчины, у которых есть реальный выбор. Чрезмерно же недоступное поведение женщины (часто встречающееся у высокоранговых женщин), хотя и раззадоривает высокоранговых мужчин, но основную массу претендентов отталкивает, ибо получить ответ «нет» — что ни говори — унизительно и обидно, а унижаться не хочется никому.
Разумеется, если все эти факторы (новизна, должная доступность и кондиционность) сочетаются в одной женщине, то её привлекательность будет наибольшей, и на такой женщине мужчины будут сосредотачиваться в первую очередь; но лишь до тех пор, пока не добьются её тела, или не убедятся в отсутствии шансов. Впрочем, это справедливо лишь в отношении женщин, как сугубо половых партнеров. К выбору жён мужчины подходят существенно более рассудочно (даже с учётом взгляда на женщину, как на статусный маркер), с той оговоркой, что у значительной части мужчин выбора по сути нет; так что это не столько выбор, сколько согласие с выбором женщины. Чувственные критерии предпочтения мужчинами женщин гораздо более размыты, как в силу большего разнообразия самих мужчин (а следовательно, и их вкусов), так и менее острой для них необходимостью отбраковки небезукоризненных вариантов. Самцу не нужно выбирать самку — ему бы нужны все самки без разбора. Если конечно их не слишком много, настолько, что на всех просто не хватит физических сил.
А вот женский ранг, имея большое значение во взаимоотношениях женщин между собой, для мужчины относительно менее важен. Конечно, от высокоранговых женщин мужские головы кружатся сильнее, но скромные и застенчивые (низкоранговые) жёны были в цене во все времена. Также известно, что женщины гораздо чаще влюбляются в своих начальников (преподавателей и т. п.) чей высокий визуальный ранг обусловлен просто их служебным положением и отчасти возрастом, чем мужчины.
Если высокий ранг для мужчины — ключ к женским сердцам, обеспечивающий ему выбор, то для женщины высокий ранг — источник проблем с мужчинами. Среднеранговые мужчины ей уже никак не приемлемы — ни сексуально, ни платонически (не говоря уж о низкоранговых), а высокоранговых мало, да и те большей частью «кобели». А если и не «кобели», то безнадёжно заняты. Низкоранговая женщина, как и все женщины, предпочитая «альфу» (принц, банкир, знаменитость), относится к «омеге» всё же более лояльно — при каких-то обстоятельствах она может простить мужчине невысокий ранг, тем самым какие-то другие достоинства этого мужчины получают шанс быть оценёнными.
И хотя мы договаривались в начале книги рассудочный выбор не рассматривать, всё же нельзя не коснуться вкратце его взаимодействия с инстинктивным. Разумеется, не может быть и речи о том, что рассудочный выбор не играет роли во взаимоотношениях полов; мы его не отрицаем, но от него абстрагируемся в соответствии с темой книги, оставляя рассмотрение такого выбора представителям других дисциплин. Замечу лишь, что рассудочные критерии не столько ЗАМЕНЯЮТ инстинктивные, сколько ДОБАВЛЯЮТСЯ к ним, делая эту самую систему критериев временами до невозможности противоречивой. Попробуйте-ка найти доброго агрессора! Отсюда и драматизм жизненных коллизий…
Короче говоря:
Эмоциональный выбор брачного партнёра (симпатия, влюблённость, любовь — в зависимости от силы переживаний) осуществляется в соответствии с системой инстинктивных критериев оценки потенциального партнёра.
Для эмоционального выбора мужчины женщиной наибольшее значение имеет его инстинктивный иерархический статус (в т. ч. сугубо визуальный), могущий не совпадать с его общественным положением. На втором месте — физические данные.
Для эмоционального выбора женщины мужчиной наибольшее значение имеют её новизна, реальность шансов на доступ, и физические данные в равной степени.
Напомню, что рассудочный выбор мы договорились не рассматривать.
О самоселекции человечества и борьбе двух "Я"
Если позволишь дочери решать по-своему — выйдет замуж или за барабанщика, или за зурнача[7].
Как уже было сказано выше, мозговые структуры, реализующие инстинктивное и рассудочное поведение (неокортекс и подкорка), функционируют в известном смысле автономно, что иногда порождает несогласованные, а то и антагонистические побуждения, приводя к вышеописанной противоречивости критериев выбора. Что же до полоспецифических отношений конкретно, то в них эту противоречивость можно увидеть вполне наглядно. С одной стороны — можно сопоставить декларируемые требования к желательными супругам, с таковыми к любовникам. С другой (и это более показательно!) сопоставить декларируемые требования к желаемым супругам, с характерами фактически предпочтённых партнёров. Ведь далеко не секрет, что обрисованный вслух портрет желаемого супруга зачастую в корне не совпадает с фактически сделанным брачным выбором даже при наличии кандидатур, более близких к высказанному идеалу. Это несовпадение выявлялось неоднократно в ходе многочисленных опросов. Возьмём к примеру, один из опросов, проводившихся в 60-х годах среди студентов тогда ещё Ленинградских ВУЗов (к сожалению, у меня не сохранилась ссылка на первоисточник). Студентов, во-первых спрашивали, какого бы они хотели супруга; и вместе с тем выясняли, какие юноши (девушки) им нравятся практически.
Вот в таком порядке распределились приоритеты (см. таблицы 1,2):
В те времена (да и в значительной мере — сейчас) в нашей стране этология отсутствовала как класс, и обзывалась буржуазной лженаукой, а потому в опросах просто не могло быть пунктов, выясняющих ранговый потенциал юношей. А зря — если бы такие пункты присутствовали, то такое качество, как "брать от жизни своё" (да и чужое, лишь бы себе) наверняка заняло бы первое место в левых графах. Но и без этого хорошо видно, что левые графы отражают определённо первобытные идеалы; правые — ценности семейной жизни. Особо следует отметить любовь к танцам. Будучи мягко говоря, малополезным в семейной жизни, умение танцевать имеет важное ритуальное значение. Танец является непременной частью брачного ритуала очень многих животных, и приматов тоже. Не танцующий не демонстрирует ритуально-брачного поведения, и с первобытных позиций как бы не половозрелый ещё. Очень показательно также, что трудолюбие и владение собой занимают последние строчки левых граф — омеги в первобытной стае были самыми безропотными, и трудились больше всех… Легко также заметить, что правые и левые являются почти зеркально-перевёрнутыми отражениями друг друга (особенно это характерно для опрошенных девушек; мужчины к женщинам относятся чуть более последовательно, что подтверждает тезис о том, что мужчины больше доверяют своему рассудку, т. е. они менее примативны).