Для того чтобы наши знания, опирающиеся на ощущения, могли удовлетворять этим потребностям человека, они должны содержать как можно меньше случайных, недостоверных и неточных сведений. Первым шагом в этом направлении и служат наблюдения.
Теперь я, пожалуй, уже в состоянии вместе с вами нащупать грань между чувственным образом и ощущением, с одной стороны, и наблюдением, с другой, есспорно, что наблюдение покоится на чувственных образах, на ощущениях, и все же между ними есть существенное различие. Мы можем поделиться своими наблюдениями с друзьями или знакомыми, сказав, например, что мы видели спелый арбуз и определили его спелость по цвету корки, по легкому потрескиванию, которое он издает при сжатии, по аромату и т. д., однако не можем передать никому наши ощущения.
Ученый, совершивший важное наблюдение, открывший, скажем, подобно Галилею, что у Юпитера имеются естественные спутники, может поделиться этим наблюдением с коллегой, написав ему об этом в письме, и т. д. Но он также не в состоянии передать никому своих собственных ощущений. Вы можете рассказать другому человеку о том, что вы видите, слышите, осязаете или обоняете, но из этого не следует, что он будет испытывать те же самые ощущения, что и вы.
Первое отличие, следовательно, заключается в том, что ощущения и чувственные образы принадлежат лично вам, каждому отдельному человеку. Они, как принято говорить в науке, в этом смысле субъективны.
Что же касается Наблюдений, то они выражаются в словах, в языке и могут быть переданы другим людям, сохранены в «общественной памяти», записаны, переданы другим поколениям. В этом несомненная ценность наблюдений* Еще знаменитый немецкий философ Гегель (1770—1831) говорил, что язык выражает лишь общезначимое или всеобщее. Этим он хотел сказать, что в предложениях и словах языка выражаются понятия и утверждения, имеющие значение и понятные не только одному-единственному человеку, который их произносит и записывает, но более или менее значительным группам людей. Язык, собственно, и возникает для того, чтобы быть средством общения между людьми, средством взаимной связи и передачи знаний от одного лица к другому, от одного коллектива людей к другому коллективу, от одного поколения к другому.
Наблюдения, следовательно, есть знания, основанные на чувственных образах и ощущениях, но они не совпадают целиком с этими образами и ощущениями.
Для того чтобы наблюдениями как простейшими видами знаний можно было пользоваться в практической деятельности, применяя их для объяснения и предсказания событий, для того чтобы они имели значимость для других людей, чтобы имело смысл хранить и передавать их другим поколениям, необходимо, чтобы люди производили как бы первичный отбор и отсев чувственных впечатлений и образов. Необходимо стремиться в наибольшей доступной степени освободить эти знания от всего случайного, условного и недостоверного, что неизбежно присутствует в чувственных впечатлениях, образах и ощущениях наряду с подлинным и достоверным, точно передающим нам положение дел в окружающем мире.
Чтобы осуществить это требование, мы должны наблюдать в различных условиях, сравнивать различающиеся образы одних и тех же вещей и процессов, полученные при разных обстоятельствах. Однако в повседневной жизни возможности наши чрезвычайно ограниченны, и поэтому наблюдения, получаемые людьми в трудовой и предметно-практической деятельности, тоже носят на себе значительный отпечаток случайности, ограниченности и неполноты. Чтобы получить более или менее достоверные наблюдения, требуется затрачивать иногда многие сотни и даже тысячи лет. Но и это, впрочем, не избавляет знания, построенные на наблюдениях, от известного привкуса случайности и недостоверности.
Потребовались тысячелетия, прежде чем первобытные люди на основе случайных чувственных восприятий обнаружили, что кусок сырой глины, попавший в костер, может затвердеть и обрести прочность камня. Почти столько же времени ушло на то, чтобы научиться создавать и обжигать глиняные и керамические сосуды.
Люди веками видели восход и заход солнца и луны, движения светил, прежде чем у них возникли первые астрономические знания, основанные на наблюдениях. Даже тогда, когда человечество вышло из первобытного состояния, наблюдения оставались единственной формой знания об окружающем мире.
Вавилонские жрецы-халдеи рассказывали Александру Македонскому (IV в. до н. э.), что они вели наблюдения за небесными светилами на протяжении девятнадцати веков. За это время они отметили несколько десятков затмений Солнца и Луны. Однако они не знали законов движения Луны, Солнца и других светил.