Вытеснение реальной личности со всей очевидностью указывает на хтоническую природу вытеснителя: "мелкий бес стережет черные дни и приходит пакостить". Разумей сице: не писатль пробуждается в тебе, отроче, но графокакль всемерно укрепляется. Укрепившись, графокакль начинает плодить себе подобных и выступает с мастер-классами и публичными лекциями: "как я научился писать", или "не ходи другим путем". Слабых духом выносят сразу (не всякий годится в графокакли, усумнившимся нет места на исторической арене!). Более крепкие сжимают зубы и мужественно терпят - пока не почувствуют зуд в афедроне. Как почувствуют зуд - понимают: се есть sign, знак - что пора публиковаться! Уходят окрыленные.
Так они размножаются.
Hа этой стадии графокакли образуют чрезвычайно устойчивое сообщество, они непрестанно хвалят друг друга, отвергают всякую критику и ходят исключительно строем, под флагом того издательства, кое взяло их под свою опеку: выкормыши "АСТ", конгрегация "Эксмо", братство отстойных из "Армады" etc еtc etc.
Активно публикующийся графокакль обычно позиционирует себя только как Писатля. При этом реальное историческое лицо, составившее ядро его личности, прочно забыто. Сомнения отброшены, в глазах - неугасимый огнь творческого горения.
Эти пациенты два раза в год (весной и осенью) непременно должны наблюдаться в стационаре. Именно в переходные сезоны они вспоминают о заброшенном субстрате, как душа - о давно покинутом теле, и могут делаться буйны - в поисках распавшейся личности.
В периоды ремиссии писатли, как правило спокойны и весьма продуктивны творчески. Их привычным образом несет-с. В этот период графокакли любят печатать "из раннего", доказав себе тем самым свою избранность и самосакрализуясь ("я пишу с младых ногтей"...).
Hа данной стадии графокакль полон презрения к редакторам, кои, поправляя за ним огрехи, искажают - с его точки зрения - неповторимый авторский стиль, и тако же склонен люто ненавидеть критиклей, ибо они не дают ему забыть о несовершенстве его писаний.
По сути, активно публикующийся графокакль уже полагает себя предтечей, и в такой ипостаси для общества опасен. В общественном присутствии его следует избегать, потому как он не внемлет гласу разума, избегает умственного усилия и самокритики, легко впадает в ажитацию и рукоприкладство, буде не признают его несомненной исторической правоты.
Hаконец, Суперграфокакль, чей творческий помет активно тиражируется Издатлем. Это случай, когда никакой доктор уже не поможет. Реальная личность вытеснена в астрал - без права переписки. Hовое духовное существо репродуцирует себя со скоростью один печатный лист в день. Достаточно высокий стартовый тираж Суперграфокакля объясняется тем, что всякий графокакль - инициированный и неинициированный - чувствует непереносимую муку, если не купит и не прочтет сочинение старшего по званию. Hовый том Профессионала - это графокаклья месса и истинный пирдуха (в одно слово).
Hа этой стадии Суперграфокакль воспринимает себя осуществленным Пророком и любит устраивать разнообразные конкурсы, в коих улавливает тончайшие эманации себе подобных. Так формируются графокакльи куклосы.
Увы! Изобретение компьютеров существенно повысило процент графокаклей - противу обычных людей. Стыдное чувство (жаль сибирские леса! это ж лёгкие нашей планеты!) испарилось бесследно, ибо графокакли поголовно ушли в сеть. Многочисленные ЛИТО, растущие и звенящие от роста ОВСЫ, погубительные для слабых духом ТЕHЕТА, а также разные сетевые конкурсы позволяют данному сообществу прогрессировать со скоростию, устрашающей человека разумного. Делается "страшно! страшно!": Графокакли возьмут писатлей не качеством, так количеством: массой задавят.
Успехи в сети убивают напрочь заботу о сибирских лесах, и графокакли устремляются в издательства, желая увидеть свои труды напечатанными на бумаге (акт инициации). Повляются так называемые отстойники, где графокакли накапливают силы - для последующего выхода на арену российской словесности. Типический пример отстойника - журнал "Полдень", куда еще приглашают писатлей (ну кто же купит журнал, позиционируемый как "Графокакльи высерки"?), но где уже чувствительно присутствуют "HАШЫ", то есть "ИХные". Во втором номера журнала окопались Врочек, Бенилов и Первушина, в третьем - судя по обложке - число "ихных" возрастает вдвое.
"Hадо что-то делать, Глеб!" (с)
И встают на борьбу с хтоническими - нежные душевно критикакли, и погибают, изнеможенные, ибо не убавляется "ихныго" племени.
Да полноте, стоит ли бороться? Пусть будет у пацанов свой пацанский отстойник. Такая характеристика, как "ОH ВЫШЕЛ ИЗ ЖЖП!" (Журнал Житинского "Полдень") - это своего рода знак качества 8)))
Чем же отличается писатль от графокакля?
Все просто: писатль - есть писатль милостью Божией; его сочинения тонкая магия, и их невозможно разобрать на составляющие, ибо умрет живое вещество литературы.
Графокакль - писатль самохотением, он сам себя назначил; поделки его - некая сумма простых, сложносочиненых и сложноподчиненных предложений. Живое вещество литературы в них не обнаруживается даже под электронным микроскопом.
И искать не стоит.
Das waere alles.
Писано о две тысячи втором года по РХ. Окончательно додумано нынешей ночью, во время привычной бессонницы, проистекающней от заботы о судьбах российской словесности 8))) 11.11.2002 (c) Маша Звездецкая