— Ну вот, видишь, ты сам показал, что в нашей стране всего 10–15 % населения поддерживают идеи построения идеального общества, вместо необходимых хотя бы 25 %. Значит, подобная революция в нашей стране невозможна? — выразила сомнение Лена.
— Если бы это было возможно, то революция в нашей стране уже давно бы произошла, и люди сейчас были счастливы. Но, поскольку революционная ситуация ещё не назрела, на меня и возложена эта непростая миссия: создать новое учение, называемое «Трактат о счастье», и решить следующие задачи:
1. Познакомить с трактатом представителей всех классов и слоёв населения страны.
2. Убедить высший класс в том, что в идеальном обществе возможно добиться всеобщего счастья и справедливости без эксплуатации человека человеком.
3. Объяснить среднему классу, что в идеальном обществе возможно добиться всеобщего счастья и справедливости, без достижения сугубо эгоистических целей и создания собственных оазисов благополучия.
4. Базовому классу дать в руки настоящий инструмент построения идеального общества и веру в свои силы.
5. Низшие слои убедить в необходимости и возможности построения идеального общества, в котором они займут достойное место и смогут быть счастливы.
6. Социальному дну объяснить, что возможна и другая, обеспеченная и счастливая жизнь, и предложить им принять посильное участие в построении идеального общества.
Возглавить строительство идеального общества смогут представители среднего и базового класса, как наиболее образованная и мотивированная часть населения. Движущей силой изменения существующей системы и построения идеального общества станут представители базового класса и низшего слоя. Представители высшего класса, за редким исключением станут всячески препятствовать построению счастливого общества, а представители социального дна, за редким исключением, отнесутся к общественным преобразованиям с безразличием или скептицизмом. Но всё, что я сейчас тебе рассказал — это утопия, — засмеялся я, — поскольку построение идеального общества в отдельно взятой стране невозможно!
Так, беседуя, мы дошли с Леной до Михайловского сада. Людей в это время здесь было немного. Зато возле рассыпанной кем-то кучки зерна собралась большая стая голубей.
— Это всё хорошо, — произнесла Лена, — но я всё-таки не представляю, как возможно сорганизовать такое количество разношёрстных людей, с различными интересами, по-разному относящихся к существующей системе?
— Примерно так, — хитро улыбнулся я и пристально посмотрел на стаю, сгоняющих друг друга и жадно поглощающих зерно, голубей. Голуби неожиданно застыли, затем все дружно отлетели метров на пять от рассыпанной на земле кучи, и, выстроившись в колонну по одному, дружно зашагали друг за другом по направлению к зерну. Поравнявшись с ней, каждый голубь склёвывал по одному зерну и, развернувшись, направлялся в противоположенную сторону. Через несколько минут колона замкнулась во вращающееся кольцо, в котором каждый голубь мог склевать очередное зерно, только совершив в колоне полный круг. Лена смотрела на происходящее, потеряв дар речи.
— Теперь веришь мне, что это возможно? — засмеялся я.
— Да… Я совсем забыла, что передо мной не обычный человек, а пророк Магсус!
— Лена, как ты смотришь на то, чтобы в выходные съездить в Великий Новгород?
— Прекрасно! Я давно туда собиралась, но так и не добралась…, возможно, попутчика не было, — смущённо произнесла Лена.
— Ну вот, у тебя появился попутчик. Теперь поедешь? — засмеялся я.
— С таким попутчиком хоть на край света! — радостно воскликнула Лена и чмокнула меня в щеку.
— На том и порешили!