Это был необычный судебный процесс: религия, самоубийство, убийство. Правосудию надлежало установить истину: действительно ли отец и мать из религиозных побуждений повесили сына, сделал ли это брат и сделал ли это друг? Поступили ли судьи по закону и свободны ли они от подозрений в том, что приговорили невинного отца к колесованию, или в том, что не наказали и других виновных – мать, брата, друга?
Отец семейства – Жан Калас, шестидесяти восьми лет. Он сорок лет торговал в Тулузе, и все его близкие знакомые отзывались о нем как о хорошем семьянине. Калас, его жена и все дети, кроме одного, были протестантами. Своему сыну Луи, который отрекся от ереси, отец выплачивал небольшое содержание. Все говорило о том, что старику совершенно не был присущ уродливый религиозный фанатизм, разрушительный по своей природе. Калас даже согласился на то, чтобы Луи принял католическую веру. Кроме того, в доме Каласов тридцать лет жила ревностная католичка – служанка, вырастившая их детей.
Марк-Антуан, старший из сыновей, был образованным человеком, но отличался мрачным и буйным нравом, о его необузданных страстях знали все. Торговлей юноша так и не смог заняться, поскольку не имел склонностей к этому делу. Адвокатской практикой тоже не занялся, поскольку для этого требовалось свидетельство о католическом вероисповедании. И решил Марк-Антуан свести счеты с жизнью, о чем намекнул одному своему другу. Он много читал про самоубийство, и постепенно решение его окрепло.
«Веротерпимость необходима, дабы ни одна религия не превратилась в господствующую и не сделалась опасной»
И вот в один злополучный день, когда молодой человек проиграл все свои деньги, он решился исполнить задуманное. В тот вечер у Каласов на ужине был гость – прибывший накануне, 12 октября 1761 года, из Бордо друг семьи и самого Марка-Антуана, девятнадцатилетний юноша, который отличался кротким характером и высокой нравственностью, сын известного в Тулузе адвоката Лавэса. Все ужинали за одним столом – отец, мать, Марк-Антуан, Пьер (младший сын) и молодой Лавэс. После трапезы все перешли в маленькую гостиную, кроме Марка-Антуана – он куда-то пропал. Когда гость собрался уходить, Пьер вместе с ним спустился вниз, чтобы проводить. И здесь они увидели повешенного Марка-Антуана – на косяке двери, у входа в магазин, в одной рубашке. Сюртук лежал на прилавке. Покойник выглядел очень аккуратно: волосы причесаны, рубашка не помялась. На теле никаких следов от ушибов, никаких ран.
Мы не будем описывать всех деталей, о которых рассказал адвокат. Не будем описывать и страшное горе отца и матери – они кричали так, что слышали соседи. Гость и брат, тоже испытавшие ужасное потрясение, побежали, чтобы вызвать судебные власти и привести лекаря.
Пока Лавэс и Пьер занимались хлопотами, несчастные родители рыдали над телом сына, а местные жители уже столпились у их дома. Народ в Тулузе очень эмоционален, подозрителен и фанатичен; тех, кто исповедует другую веру, тулузцы считают чудовищами. Именно в этом городе жители вознесли хвалу Господу, когда скончался Генрих III, и поклялись, что убьют каждого, кто хоть словом обмолвится о том, чтобы признать королем нашего доброго Генриха IV. Именно тулузцы два века назад перебили четыре тысячи горожан-еретиков и с тех пор каждый год отмечают этот день так же радостно, как и весенний праздник «Цветочные игры». Отмечают с шествиями и фейерверками, сколько городской совет ни запрещал это омерзительное торжество.
В толпе, собравшейся у дома Каласов, один фанатик выкрикнул, что Марка-Антуана повесил отец. Этот крик сразу подхватили. Другой фанатик добавил, что завтра сын будто собирался отречься от ереси и поэтому семья и друг из-за ненависти к католикам отправили его на тот свет – так якобы диктует их религия. Мысль эта так быстро распространилась, что через минуту вся толпа была уверена в этом. Никто в городе не сомневался, что у протестантов так принято: если сын выбирает католичество, то родители должны убить его.
Когда страсти начинают бушевать, то их уже не остановить. Появился и быстро распространился слух, будто накануне протестанты Лангедока собрались, чтобы назначить палача, и исполнителем ритуальной казни выбрали молодого Лавэса. В течение суток он был извещен об этом в Бордо и вот приехал в Тулузу, чтобы помочь семейству Каласов расправиться с вероотступником.