Конечно, при том взгляде, что природа Ангелов не чужда некоторой материальности, чувственное, видимое явление их гораздо легче объяснить, чем совершенную бестелесность[81]. Но у нас дело идет не о каком-нибудь философском вопросе, — относительно которого можно было бы делать такие или другие гипотезы и выбирать из них те, которыми лучше объяснялось бы дело и с помощью которых лучше разрешались бы сомнения и опровергались бы возражения возможные относительно действительности и способа совершения явлений, о которых идет речь. Наш вопрос решен и все сомнения относительно его устранены. Христианская церковь и христианские школы признают, что Ангелы, демоны и человеческие души совершенно свободны от грубой материальности и что в тоже время добрые и злые духи и отшедшие души иногда являются по Божией воле. Этого мнения и должно держаться.
ГЛАВА V
О явлении злых духов и образе их явлений
Книги Ветхого и Нового Заветов и Церковная история передают также много опытов явления злых духов. Первое известнейшее и самое зловредное для человека явление диавола, — это то, когда он под видом змия явился к Еве и искусил ее[82]. С тех пор образ змия самый употребительный, чувственный образ диавола. В Свящ. Писании диавол часто называется древним змием[83], — говорится, что адский дракон будет сражаться с женою, под видом которой представляется церковь, и что он будет поражен Архангелом Михаилом и свержется им с высоты небесной[84]. Из книг Ветхого завета известно, что в этом образе он был почитаем язычниками. В Вавилоне напр. воздавали божеское поклонение живому дракону, которого Даниил умертвил, дав ему проглотить состав из разных ядовитых веществ[85]. У язычников быль род гаданий посредством змей, который назывался у них офиомантией.
Египтяне, Греки и Римляне почитали змей и смотрели на них, как на что-то божественное. Воздавали гадам божеское почитание[86]. Блаженный Августин[87] передает, что Манихеи признавали змия за Христа и говорили, что это животное, подав известный совет Адаму и Еве, чрез это самое открыло им глаза. По общепринятому мнению, выражения Абраксас или Абрахадабра[88], которые считались священными у древних еретиков Василидиан, которые, подобно Манихеям, признавали два начала всех вещей, доброе и злое, — по своему начертанию представляли образ змея. Абраксас с еврейского значит злое начало, или отец зла, — Аб-ра-хад-аб-ра — означает также единый отец зла, или единое злое начало.
Блаженный Августин[89] замечает, что ни одно животное не употреблялось так часто при волхованиях, как змея, как бы в наказание за то, что она соблазнила первого человека. Впрочем, более обыкновенный вид, в каком демон являлся людям и искушал их, — это образ человеческий: вероятно, в таком виде явился он Иисусу в пустыне (Матф. IV) и искушал его. Почти во всех тех явлениях диавола, которые в таком бесчисленном множестве передаются нам житиями Святых, он имел человеческий образ. Для того, чтобы представить фактические доказательства действительности явлений диавола и несколько примеров на то, в каком именно виде и зачем являлся он, представляем несколько фактов его явления, заимствованных из жизнеописаний Святых.
Незадолго до нашествия Персов на Греческую империю, во второй Киликийской епархии в городе Адане, с экономом соборной церкви этого города Теофилом случилось такое происшествие.
Теофил отличался и всем известен был безукоризненно-честным и в высшей степени деятельным выполнением своих обязанностей по должности и своими христианскими добродетелями. Он был глазом и десницею своего епископа. Он был отцом для сирот, питателем для вдов, щедрым подателем для нищих, заступником для обижаемых, помощником для беспомощных, и потому пользовался всеобщею любовью и уважением. И когда епископ Аданы умер, то все единодушно желали, чтобы епископом был сделан Теофил, и обратились об этом с просьбою к киликийскому первопрестольному архиерею. Архиерей разделил общее желание. Но Теофил, по чувству христианского смирения и по слишком высокому уважению к епископскому сану, решительно отказался от принятия на себя этого сана. Напрасны были все просьбы к нему об этом со стороны всего народа, клира и первопрестольного архиерея. Теофил остался при своем решении. Принуждены были сделать епископом другого, а Теофил остался при прежней экономской должности. Несмотря на безукоризненно-честную жизнь Теофила, нашлись люди, которые по внушению духа злобы и зависти начали клеветать на Теофила пред епископом и обвинять его в самых непотребных вещах. Епископ, сам хорошо зная Теофила, как человека в высшей степени благочестивого и добродетельного, сначала долго не давал никакой веры этим клеветам и обвинениям. Но так как они не прекращались, а все более и боле усиливались, то епископ мало-помалу стал верить им и решился наконец удалить Теофила от экономской должности под тем предлогом, чтобы дать ему покой от продолжительных тяжелых трудов. Теофил беспрекословно повиновался. Теперь зависть и злоба демона приняли другое направление. Прежде он действовал чрез других людей, теперь он начал всеми силами действовать на душу самого Теофила. Демон стал возбуждать и развивать в нем такую мысль, что он подвержен от епископа совершенно несправедливому унижению, что за его труды и добродетели ему заплатили оскорблением и пренебрежением. Мало-помалу эта мысль развилась в Теофиле до такой степени, что он наконец вообразил, что он всеми в высшей степени унижен, оскорблен, поруган, и в связи с этим скоро его душою овладело непреодолимое желание как можно более возвыситься между людьми. Он сильно возжелал теперь на первых порах, по крайней мере, получить свою прежнюю должность. Властолюбие до того овладело Теофилом, что он решился наконец, для выполнения своих честолюбивых желаний, искать помощи у волшебства и бесовской силы. И вот он отправляется к известнейшему в то время волхву и чародею, открывает ему свои желания и со слезами просит у него помощи, обещая должное вознаграждение. Волхв с радостью соглашается помочь несчастному и, обнадежив его, велит ему прийти к себе в следующую ночь. Теофил ушел обрадованный, и в следующую полночь опять является к чародею. Волхв ведет его на ипподром, т. е. на место конских ристалищ, и говорит ему: если ты увидишь какое-нибудь видение, или услышишь какой-нибудь голос, не пугайся и не совершай крестного знамения. Теофил соглашался на все и тотчас пред их глазами возникло такое привидение: они увидели множество странных лиц, разодетых в разные светлые платья и со свечами в руках. Это был сонм демонов; они славословили своего князя-сатану, который с гордостью и надменностью восседал среди них. Волхв взял Теофила за руку, ввел его в сборище и предстал с ним пред князем демонов. Сатана спросил волхва: «Зачем ты привел к нам этого человека?» Волхв отвечал: «Я привел к тебе его, господин мой, потому, что он очень много обижен своим епископом и просит твоей помощи». Сатана сказал на это: «Как я помогу человеку, который есть раб Своего Бога? Если же согласен сделаться моим рабом и поступить в число моих слуг, в таком случае я ему так помогу, что он получит власть большую той, какую он имел прежде и даже той, какую имеет епископ». «Слышишь, что говорит князь», сказал волхв Теофилу. «Слышу», отвечал Теофил, «и сделаю все, что только прикажет он мне», — и с этими словами он повергся к ногам бесовского князя и начал лобызать его ноги. Тогда диавол сказал, обращаясь к Теофилу: «Пусть этот человек отречется от Сына Марии и от нее самой, потому что я их глубоко ненавижу. И пусть это отречение он напишет своею собственною рукою и отдаст эту рукопись мне; и тогда пусть требует от меня всего, чего ему угодно; я все исполню». «Я согласен сделать все, что бы ты ни повелел», сказать Теофил, «лишь бы я получил то, чего желаю». Услышавши это, сатана простер свои бесовские руки и начал обнимать и лобызать Теофила, говоря при этом: «Радуйся, мой искренний, верный друг!» — Потом Теофил произнес отречение от Христа и его Пречистой Матери, написал это отречение на заранее приготовленной для этого волхвом бумаге, запечатал ее и отдал князю тьмы. И дружески обнявшись и облобызавшись, новые друзья расстались. Сатана с своею свитой сделался невидим. А Теофил и волхв с радостью отправились домой.
81
По сравнению с Богом Единым, Несравнимым, как замечает Св. Иоанн Дамаскин, — все оказывается грубым и вещественным
89
Aug. de Penes. ad lit. I, 2, c. 18.
Весь языческий мир в своих мифах о борьбе божественных героев со змием, или сатаною, единогласно указывает на неоспоримую истинность Моисеева повествования о явлении демона Еве в образе змия. В сочинении доктора Зеппа: Das Heidenthum und dessen Bedeutung fur das Christenthum, III Thl. 8 J. — говорится относительно этого предмета так: что змий-обольститель вначале внес в мир зло, от чего извращено в нем (мире) первобытное совершенное состояние и возникла борьба между добром и злом с перевесом этого последнего, и что этого древнего змия, по обетованию, имел победить и сокрушить ему главу небесный герой, рожденный от девы, — эта религиозная идея были присуща всем народам древности и у всех их выразилась в мифе о борьбе с драконом. Так, Зевс побеждает змеевидных Титанов; Аполлон — Пифона; Геркулес побеждает Гесперндова дракона, — хранившего прекраснейший сад с золотыми яблоками, принадлежавший трем, а по другим, четырем сестрам, называвшимся Гесперидами, — побеждает также девятиголовую Лернейскую гидру, у которой всякий раз, как только отсекалась у ней голова, тотчас на место ее вырастала новая. между тем как враждебный герою рак щипал его за пятки. Геркулес же убивает буйного Цербера, у которого было 3, а по Гесиоду (Theog.. V, 312) даже 50 голов. Озирис борется с Тифоном и Горус умерщвляет этого бога-дракона, или Баал-Зефона, самое имя которого означает змия. Ормузд побеждает Аримана, который под видом змея соблазнил праотцов, — и Феридун низвергает с неба князя драконов Ацдегака, или Цогака. В Индии Вишну отрубает голову дракону Рагу, а Кришна воюет против черного дракона Цеши с пятью головами и умерщвляет его, раздавив ему наконец головы. У Иова (в III, 8; XXVI, 12, 13) и у Псалмопевца (I.XXIII, 14, LI, 9) образно представляется Иегова поражающим змия Левиафана. Тибетяне представляют свою Дургу борющейся с Магаасурой, великим злым духом. Дурга — это восточная Минерва, потому что и Минерва изображается также победительницей змея с копьем и чудовищем подле нее (Pavsanias I, 24). В образе молодой девушки Дурга наступает ногой на голову змия и отсекает ее от туловища; но когда на обезглавленном туловище вырастает верхняя часть человеческого тела, она вонзает меч в сердце туловища. У Камчадалов этот миф имеет то отличие, что богиня раздавливает голову змия. В честь этой богини — победительницы змей у язычников было два годовых праздника, с которыми по времени совпадают христианские празднества св. Г еоргия и Михаила: один из них праздновался весной, другой осенью. Победу над змием приписывали Финикияне Кадму. который будто бы победил Пифона при Исмейском источнике у Киферона, — Греки и другие восточные народы Персею, Арамейцы — Араму. В северной Германии Тор побеждает народного змея Иормун-гарда, Фрейр исполина Бели; Зигфрид, Отнит и Вольфдитрих по примеру богов сражаются с крылатым змием. У Богемских и Польских Славян есть рассказ о чудовище Турисе, которое было побеждено Кроком; Русские называют св. Владимира победителем змей. Еще национальнее в этом отношении их победитель змей Журило. Никто не мог победить ужасного Линта, но Журило, обладая необыкновенной силой, сламывает дерево и убивает им страшилище. Это борьба вола со змеем. Подобно Тезею, Журило получает от Яги-Бабы клубок ниток, который, постепенно разматываясь, указывает ему путь к волшебному замку князя Зимы Кощея, похитившего удивительно прекрасную Милолику, которую Журило теперь и освобождает увозит на своем чудном коне. У Ацтеков змей в свите бога войны представляет многознаменательный символ; изображение борьбы со змием высшего божества и умерщвление его этим последним как воплощенной разрушительной силы, встречается также на Мексиканских картинах; Тетцкатлипока представляется убивающим большого змия (Cortes, I. с. 211). По понятию Китайцев, солнечные и лунные затмения происходят от того, что змий тьмы заслоняет собой сияние солнца и луны, но при этом Илиос (бог света) всегда остается победителем.
Все эти мифы получают, конечно, полный свой смысл и истинное значение только при свете христианства, — при свете той истины, что Сын Благословенной в женах Девы Марии, Христос, побеждает древнего змия — диавола в охраняет свою непорочную невесту — церковь от его козней. В средневековой храмовой символике Спаситель изображается в виде победителя львов и змей с победной хоругвью, — смысл такой: в виде победителя львов Он изображается, как победитель грубой силы древнего язычества, а в виде победителя змей как победитель тонкой хитрой силы современного язычества и современных врагов церкви Христовой.