Я же лично убежден в том, что Ева приняла предложение Змея из чистого неведения, во всяком случае, как мы помним, Ева была создана из ребра Адама уже после того, как Бог объявил свой запрет, поэтому она никак не могла знать о нем, тем более что Адам вряд ли сообщил ей об этом, ибо мужчины никогда не были склонны много рассказывать женщинам. Если я прав, несмотря на все эти допущения (а в большинстве случаев я прав, что мне приятно), то Божье наказание выглядит еще большим произволом. Наказать кого-либо изгнанием из Рая за проступок, который тот совершил, не ведая, что это запрещено, выходит далеко за пределы моего понимания права и порядка, но Богу это сейчас не мешает, как не помешало и тогда.
Не будем останавливаться и пойдем дальше: люди дали упомянутому Змею убедить себя в том, что упомянутый плод не несет смерти, ибо ее как таковой вообще не имеется в Раю, во всяком случае, в качестве скрытой возможности. Однако подобная утонченность в те времена была абсолютно чужда человеку, и сегодня большинство не имеет об этом никакого представления, наоборот, человеку, а точнее женщине — кажется вполне достоверным, что благодаря этому станешь умным и мудрым, как сам Бог, и это во все времена остается весьма заманчивым предложением. Итак, люди вкусили от плода с Древа познания — сначала женщина, потом — мужчина, и ничего не произошло, во всяком случае, они не умерли в тот же час, а остались такими же живыми, как и прежде.
Итак, давайте зафиксируем это положение: люди вкусили от Древа познания Добра и Зла, и обещание Бога не сбылось, ибо Он говорил: «В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь». Не «должен умереть», а именно «умрешь», то есть несомненна причинно-следственная связь «если…, то…», установление всеведущего Бога, которое не оставляет сомнений. Однако люди после своего проступка едят, пьют и все еще живут, правда, немного устыдившись своей наготы, потому они сплели себе из листьев фиги набедренные повязки, что делает неприемлемым мотив следования моде в качестве побудительного мотива вкусить плод, ибо мода возникает лишь в тот момент, когда люди вкусили плод. Как бы то ни было, прямое предсказание, сделанное Богом не оправдалось. Неизвестно, произошло это по незнанию, чего мы при учете Его всезнания предположить не можем, или по иным причинам, о которых мы ничего не знаем и не будем заострять на этом внимания, поскольку в тех самых кругах об этом тоже говорят неохотно.
Здесь в игру вступает мораль, ибо Бог в гневе своем возвещает о ряде наказаний людям (заметим, что уже с самого начала гнев и мораль в тесном родстве друг с другом), при этом Он не забывает и Змея, участие которого во всем этом деле Он отлично запомнил, хотя прав-то был Змей, а не Бог, во всяком случае, в вопросе о смерти, но такие мелочи никогда еще не заботили всемогущих, когда их охватывал гнев. О Боге всегда утверждают, что Он полностью свободен от страстей, что в такой простой формулировке, естественно, не совсем справедливо — разве не создал Он человека по образу и подобию своему из тщеславия, чтобы человек преклонялся перед Ним? Но как бы то ни было, сильнейшей Его страстью был все-таки гнев, а в тот момент Бог был разгневан, и прежде всего из-за того, что человек теперь стал как «один из Нас[22], зная Добро и Зло». При этом справедливо задаешься вопросом, почему же грешно желать стать таким, как Бог, и знать, что есть хорошо и что есть плохо, но Бог разгневан и не хочет вести дальнейшие дискуссии, Он обращает гнев Свой в первую очередь на Змея и проклинает его «пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве своем и есть прах во все дни жизни своей», чего Змей не делает, и спокойно употребляет в пищу мышей, крыс, кроликов и много чего другого, из этого можно заключить, сколько заповедей Господних блюдет еще этот мир.
Вслед за этим мужчина и женщина были изгнаны из сада Едемского (Эдемского), не без того, чтобы между Змеем и женщиной была посеяна вражда, и, наконец, перед вратами сада заступили на вахту херувимы, чтобы «пламенным мечом охранять путь к Дереву жизни»; там, где можно предположить нахождение сада Эдемского, а именно — далеко в Турции, в диком Курдистане, это имеет полный смысл, поскольку народы здесь сражаются друг с другом. Здесь я хочу отметить, что в этой связи мы впервые слышим о херувимах; пока еще они не встречались в полном и весьма многочисленном перечне великого Творения Бога. Но мы постепенно привыкли к тому, что время от времени Творение Божье населяют все новые создания и появляются новые вещи, и никто не может сказать, откуда они, собственно, произошли и когда и для чего были созданы. Хочу только добавить, что речь идет об исключительно странных существах с двумя ликами, одним человеческим, а другим — львиным, иногда к ним добавляется еще и третий лик, лик орла; если кому-то этого покажется мало, то я добавлю, что херувимы имели к тому же четыре руки и четыре крыла, что в определенном смысле отличало их от всех других творений Господа; один вид херувимов вызывал даже у меня чрезвычайно неприятное чувство.