Не будем здесь отклоняться дальше и размышлять, к каким еще идеям можно прийти, если в одном предложении соседствуют «утка» и «горшок», причем в таком соседстве невозможно вспомнить нежный паштет из утиной крови и апельсинов или, по меньшей мере, крутой мусс из слив в сочетании с перьями молодого зеленого лука, который вместе с поджаренной до темно-коричневого цвета утиной кожей заворачивают в тонкие блинчики. Но не об этом здесь идет речь, я мог бы кое-что возразить на продолжительную и возбужденную речь утки, например, что Господь Бог создал всех животных полевых и всех птиц небесных (к ним не колеблясь можно отнести и уток, хотя они обычно пребывают на воде) и привел их к человеку, чтобы человек дал им имена, ибо с давних пор тот господин, кто дает имя.
Отсюда можно заключить, что человек уже обитал на земле, прежде чем появились звери и (что особенно важно в этом случае) птицы, а значит и утки, что, правда, не совсем совпадает с хронологией библейского повествования, но это не важно, и что Господь Бог сделал человека господином зверей полевых и птиц небесных, а тем самым имплицитно, но и конклюдентно (неотъемлемо присуще и в соответствии с духом закона. — Прим. пер.) поставил над утками, откуда (опять же вне сомнений) следует, что если грешит господин, то и народ должен нести наказание. Всего этого я не сказал, ибо такие разъяснения слишком обременительно могли бы сказаться на наших отношениях, ставших тем временем очень личными, а в этом я никак не был заинтересован, ведь где же найдешь так редко встречающихся образованных и хорошо воспитанных существ, с которыми можно вести интересные разговоры.
Признаю, что мне это далось бы с большим трудом, учитывая современные условия, сейчас сложно встретить понимание для таких аргументов, поскольку мир, к сожалению, стал демократичным и его мало заботит, насколько грешны его властелины, ведь в конце концов можно незамедлительно и с небольшими затратами избрать себе новых. А поскольку и утка была продуктом нашего времени, я был вынужден поискать другие аргументы, которые я нашел без особого труда. Я сказал, что нигде речь не идет о том, что звери и птицы (среди них, к сожалению, и утки) обладают душой, ибо Божественное дыхание, т. е. знаменитую душу, вдохнули только в человека, никак не в уток (что, принимая во внимание строение ее физиономии, было бы нелегко осуществить, но об этом я умолчал), соответственно утки и вместе с ними, к прискорбию, все прочие звери не подлежат спасению, равно как не подвержены грехам, следовательно, они не могут предъявить права на особое к ним отношение и, будучи структурно интегрированной составной частью Творения, должны следовать человеческой судьбе в ее радостях и горестях, ведь от этого все и зависит в конце концов. О Земле Обетованной для уток я пока ничего не слыхал, как и о Новом Уткосалиме, у врат которого соберутся все заново рожденные утки, когда наступит Судный день. Я еще добавил, что, насколько я знаю, утки не должны будут (в порядке компенсации за отсутствие души!) отвечать ни на один из 15 вопросов, так что они непременно будут приглашены обитать вместе с человеком в Новом Иерусалиме в мире и на вечные времена, даже если у некоторых уток не будет кожи и грудки по причине слишком большой любви к апельсинам[30].
Эти мои аргументы явно не очень понравились утке, ибо, судя по тому, как она сморщила свой нос, я без труда определил, что все в ней кипело и клокотало. Когда так долго, как я, странствуешь, быстро приобретаешь способность читать по лицу, словно в раскрытой книге, даже если оно украшено широким желтым клювом, что (мне во всяком случае!) страшно осложняет общение с другими существами, ибо меня очень быстро охватывает скука, если я уже загодя знаю, что скажет другой и как он будет реагировать. Это делает мое бытие таким невыносимым, эта бесконечная скука, этот вечный возврат к одному и тому же, все это я уже пережил, все уже встречалось на моем пути, не происходит ничего нового, ничего неожиданного, никакого тебе skándalon (греч. скандальчика. — Прим. пер.). Но я опять отклоняюсь, возможно, мне позднее еще придется поговорить об этом.
Ну, а утка немного покашляла, чтобы победить волнение, прежде чем начать говорить, и затем на меня обрушилась целая тирада: как это так, и почему я думаю, что утки не имеют души, а потому и не должны претендовать на особое к ним отношение, которого она, кстати, никогда и ни от кого не требовала, а только равенства перед законом, который, в конце концов, преступили не они, утки, а преступил его человек, и поэтому несправедливо, что их, уток, изгнали из Рая, и вообще все это лишь продукт антропоцентрического невежества и высокомерия, которые вытекают из моих слов, а ведь уткам был дан в распоряжение собственный ангел, имя которому Анпиэль, «Ветвь Господня», что, насколько я помню, не полностью соответствует истине, поскольку названный Анпиэль должен был заботиться не только об утках, а обо всех птицах, если он не занят доставкой молитв людских на Седьмое небо, что тоже является важной задачей.
30
«Любовь к трем апельсинам» — название впервые поставленной в 1921 г. в Чикаго оперы русского композитора Сергея Прокофьева, где действие, полное приключений, происходит при дворе воображаемого королевства, но там, к сожалению, речь не идет об утках.