Я не знаю, что произошло. Когда-то на людей, торгующих деньгами, смотрели свысока, но с изысканным почтением, если только требовались их услуги, поскольку было ясно, что любое общество должно иметь свои внутренности[277]. Но теперь эти люди занимают главенствующее место в душе современного человечества, как самая желанная, а потому и удачливая его часть. Они устанавливают свои масштабы, и только они в своем произволе решают, каким будут вознаграждение и наказание[278]. Должен признать, хотя мне это дается с трудом, что идол Мамон довольно умно придумал соблазнять людей, ведь подобно любому настоящему богу он утверждает, что он вездесущ, всемогущественен и непредсказуем, поскольку никто не может сказать, будет ли завтра цена товара выше или ниже, чем сегодня, и какой она была вчера, это уже не играет роли, ибо зачем сегодня о чем-то помнить?
Так что же люди сделали из своего будущего, моего великого и милостивого подарка человечеству? Ничего не осталось, кроме голой надежды на обретение денег и золота, и никто не задается вопросом, чему это может послужить. Люди забыли, что деньги являются всего лишь средством, мерилом и стоимостью чего-то другого, и уже поиски этого другого могут стать истинной платой за жизнь человека, которому ничего иного в этом мире не дозволено. Но люди не хотят ничего слышать и видеть, однако не желающий слышать да почувствует, и люди еще поймут, куда приведет их этот путь.
Все приходит к своему концу, времени не остается на сожаления и раскаяние, и я больше не поддаюсь этим чувствам, поскольку занят совершенно другими делами. Посему процесс будет коротким, и обжалования я не потерплю, да и в какую инстанцию могут обратиться люди, раз Бог предается отдохновению и не потерпит, чтобы Ему в этом мешали. Если бы люди сами захотели, они могли бы стать великими, но им обязательно потребовалось оставить тропу культуры и последовать за соблазнами идола Мамона и его шлюхи. К этому их никто и никогда не вынуждал, это было, есть и будет их собственным решением и, тем самым, их собственной ответственностью, от которой их никто не может освободить, к каким бы придиркам и изощрениям они ни прибегали, когда предстанут перед моим Судом, ибо ответственность есть цена свободы, а я предъявлю счет, который должен быть погашен полностью и без отсрочек.
И пусть никто не приходит и не говорит, что он ничего не знал, никто его не проинформировал, и все было бы по-другому, если бы… Во всяком случае, я всегда громко и отчетливо говорил об этом, добавлю даже, что всегда среди людей находилось достаточно тех, кто говорил то же самое и ничего другого. Я в какой-то момент надеялся, что люди прислушаются, по меньшей мере, к представителям своего рода, если уж они не хотели ничего принимать от меня и предпочли ожидать спасения, а не довериться мне, Князю мира.
Когда я обманул это доверие? Пусть назовут мне хотя бы один-единственный момент в истории, когда людям пришлось пострадать от этого, если они искали совершенства в моем мире. Но у меня уже нет времени, да и пропало желание перечислять те случаи, когда люди сами усугубили свое положение, оставив под дешевыми предлогами выполнение своей Великой задачи, так как она показалась им настолько большой и изнурительной, что они предпочли броситься в объятья идола Мамона, чтобы искать там спасения.
Теперь я не принимаю никаких извинений, не потерплю никаких отговорок, так как с раскаянием они давно опоздали. Настало время уничтожить это отродье, которое называет себя Венцом Творения, а на самом деле состоит из дерьма и глины и представляет собой случайную прихоть Демиурга, который в тот момент был слишком усталым, чтобы разглядеть все последствия своих действий. Когда же голова Его просветлела, то первым делом Он удалил людей за пределы своего Творения, изгнал их из Рая и передал в этот мир, где я принял их со всей благосклонностью, хотя они никак не вписывались в мой план. А сколько труда я положил на них, спасая от всех опасностей и выводя вновь на стезю культуры, когда они теряли надежду и были преисполнены отчаяния. Они никогда не благодарили меня, никогда не прославляли меня, никогда не признавали моих достижений, а только унижали и проклинали, а сами ничего не создали, кроме нетерпения и недовольства.