Либо я действительно находил слова, которые казались мне знакомыми, но в сочетании не заключали в себе никакого смысла, поскольку я, например, не мог себе представить, почему и зачем Б. Кемпфер запрятал в тексте послание, которое запрещало ходить по газонам. Правда, и здесь я не могу исключить, что я неправильно его интерпретировал, и что понятие «газон» имеет более глубокое значение, которое я в тот момент не распознал.
Естественно, я пришел к мысли, что послание, если оно действительно существует, вероятно, могло бы содержаться в многочисленных иноязычных текстах, которые я удалил еще в начале своей редакторской деятельности, поскольку я, опять же по причине нехватки языковых знаний, все равно не смог бы их перевести, а Б. Кемпфер не изъявлял готовности предоставить их в соответствующем переводе.
Возможно, думал я, именно эти тексты содержали тайное послание, которое могло быть расшифровано Братством, что в любом случае означало для меня конец моих поисков. Короче говоря, я нисколько не продвинулся вперед, хотя после кратких периодов отчаяния с энтузиазмом возвращался к этой работе. В какой-то момент я решил, что меня никто не сможет упрекнуть, если я прекращу свои поиски раз и навсегда.
По правде говоря, у меня были более важные дела, чем копаться в подозрительных текстах в поисках послания, которого там скорее всего не было. Хотя наша жизнь, как говорят, сплошная суета и тщета, но я постараюсь отыграться на других объектах и, как мне кажется, с явным удовольствием. В конце концов я прекратил свои занятия по обработке одних и тех же текстов одними и теми же приемами, так и не получив никаких результатов. Пусть послания Б. Кемпфера ищет, кто захочет, я не желаю больше этим заниматься, лучше я поразмышляю о том, как мне, располагая такими деньгами, отыскать местечко, где меня не достанут ни Б. Кемпфер, ни Братство.
В этом отношении было действительно необходимо принять решение как можно скорее, так как моя жажда спокойной жизни в минувшие дни стала колоссальной. Согласен, что никто по-настоящему не угрожал моим душе и телу, даже когда мне так казалось, однако трезвый взгляд назад делает чувства относительными. К тому же последние события, не буду этого отрицать, прежде всего неожиданные визиты кого бы то ни было, мне порядком опротивели.
Ревизия полученных мною денег показала, что за ближайшее будущее я могу быть спокоен. У меня оказалось, достаточно средств, чтобы оставить службу, не ущемляя себя в своих привычках и не отказываясь от прежнего уровня жизни. Естественно, я передам моей разведенной жене и детям приличествующую сумму и при этом проявлю себя великодушным, но не потому, что они это заслужили, а чтобы заранее пресечь все дальнейшие претензии с их стороны. Даже после этого я мог бы позволить себе жизнь в соответствии с моими представлениями и вкусами, если не проживу слишком долго.
Но я хорошо знал, какую жизнь я вел все прошедшие годы, и потому не строил иллюзий относительно долголетия. Я вообще считаю такие надежды, ставшие сегодня модными, неправильными. В ближайшем обозримом времени медицине не удастся найти философский камень, к тому же я могу себе представить, как большинство людей проведет отпущенные им дополнительные годы. Они сейчас уже ведут жизнь, полную глупостей и скуки, которую следовало бы завершать как можно быстрее. Но как бы то ни было, в своем собственном случае я исходил из того, что моя жизнь продлится еще двадцать, ну, может быть, тридцать лет, а на этот срок денег мне хватит.
При этом я отлично понимал, что с возрастом потребуется больше денег, не потому что возрастут требования к жизни, а скорее по той причине, что нужно будет больше денег для того, чтобы продолжать жить. Придется больше платить за растущее число и качество разнообразных услуг, ибо в случае развития у меня недержания никто не станет менять мне пеленки добровольно и бесплатно. Но я подумал и об этом, так что теперь для меня оставался один вопрос, какие мне нужны условия там, куда я соберусь перебраться. Решить этот вопрос было непросто. Хотя я всегда ценил благодать жизни в глуши Провинции, необходимую анонимность, скорее всего, можно было обеспечить в большом городе, может быть даже в одном из тех, где я жил раньше. Как-то я прочитал, что китаец надежнее всего спрячется среди китайцев, так что нужно думать проще, если я действительно хочу спрятаться.
Придя к такому заключению, я вдруг вновь ощутил желание и настроение еще раз проанализировать тексты Б. Кемпфера, ибо в глубине своей души я тяжело переношу неудачи в решении таких задач. В нормальных обстоятельствах я бы немедленно принялся за работу, но на этот раз я, правда с большим трудом, обуздал свое любопытство, поскольку работа мне предстояла серьезная. Ведь я собирался сделать последнюю попытку, поэтому я отыскал в своей почте те адреса, откуда Б. Кемпфер посылал мне свои сообщения. Наконец, я их нашел и написал ему, что мне не удалось найти в его текстах скрытое или явное послание, и со всей вежливостью попросил его соответствующим образом просветить меня.