Однако большинство людей сегодня больше не желают по-настоящему верить в то, что мир в его первозданной реальности, в полном объеме, в каждом из своих состояний, в каждом мгновении якобы зависит от акта трансцендентного одобрения, т. е., в конце концов, от соизволения Бога. Когда-то люди действительно твердо верили в то, что Творение, этот грандиозный проект, ни в коем случае не является каким-то единичным, замкнутым в себе, законченным произведением, а что оно и сегодня продолжает совершенствоваться, каждый день, в каждом месте до той поры, которую определит Господь, quia voluit. Да, тогда у Бога было бы очень много дел на каждый долгий день, да еще и ночь в придачу, и не мог бы Он себе позволить отдыхать каждый седьмой день. А что бы случилось с этим миром, если бы Бог не отвечал за каждое движение в нем и вокруг него? Для людей такая перспектива, без сомнения, была бы прекрасной, потому что тем самым они, наконец, обрели бы свободу от любой подсудности и вины, им вообще ничего нельзя будет поставить в вину, если в один прекрасный день в мире все пойдет вкривь и вкось: дескать, если Его это не устраивает, то Он мог бы принять другое решение.
Должен признать, что я в этом вопросе не понял Бога, почему Он такую веру оставил людям на столь долгое время, не вмешиваясь ни Словом, ни делом, как Он это всегда делал раньше. Но, я думаю, хотя я еще не имел возможности поговорить с Ним подробнее на эту тему, что Он со временем научился смирять свой гнев и чаще предаваться покою, поскольку люди явно неисправимы по природе своей и поведению, даже если бы сам Бог обращался к ним. Возможно, однако, что Ему немного стыдно, ведь если кто-то и несет ответственность за природу человека, то поистине это сам Бог, ибо кто создал человека по Своему образу и подобию и, кроме того, вдохнул в него Божественное дыхание жизни (pneuma)[49]? И если Он действительно так могуществен, как это утверждают, почему же Он со временем не изменил человеческую природу, что Ему далось бы легко, даже если человеческая природа не в каждый миг своего существования зависела бы от Его соизволения?
Как бы то ни было, во всей продолжительной истории развития «улучшенного человечества»[50] мне, во всяком случае, редко встречалась такая бессмыслица, как идея о том, что мир в его реальности принял нечто вроде милостивого дозволения, под этим понимают следующее: Бог, если будет на то Его воля, в любой момент мог бы повергнуть мир в состояние небытия, что для Него было, несомненно, возможно, ибо тот, кто обладает способностью к творчеству, вполне может осуществить и деструктивный акт антитворчества. В принципе всегда легче ломать вещи, чем их создавать, что люди сами неоднократно доказывали на протяжении всей истории человечества. То, что нужно быть разрушителем[51], если хочешь быть созидателем, с этим я никогда не буду спорить, но ведь не каждый разрушитель является в то же время творцом — для этого потребно нечто большее. Я не выдам никакой тайны, если добавлю, что, конечно, и я обладаю кое-какими возможностями, которыми я воспользуюсь, если в один прекрасный день дело зайдет настолько далеко.
Я знаю, что отклоняюсь от темы, но мне нужно так много рассказать, и поэтому я все сваливаю в одну кучу, за это меня, наверное, и назвали Дьяволом, по-гречески «diabolos», «тот, кто все бросает в беспорядке». Но мне повезло, что я не Бог, а посему мне не нужно напрягаться, чтобы и дальше оставаться совершенным, ведь для того чтобы достичь несовершенства, особенно напрягаться не нужно. Хотя я всего на волосок отстаю от Бога, я все-таки Ему ближе всего, так как кроме Него только я своими силами выбрался из Космоса возможностей, но я опоздал на какой-то миг и поэтому должен удовлетвориться тем, что я есть.
Откровенно признаю, что поначалу мне это доставляло некоторые трудности, в тот момент, когда мне стало ясно, что я никогда не мог бы достичь совершенства Бога, я очень огорчался, что Бог раньше меня использовал шанс пресуществиться. Я вспоминаю об этом так, словно произошло все это сегодня утром (а может быть, это и произошло сегодня утром, тут нельзя быть абсолютно уверенным, ибо кто может с полной уверенностью сказать, что этот мир действительно уже существовал вчера, ведь был же Бог Творец, а меньшее нас бы не удовлетворило. Бог желал еще побыть в покое, прежде чем приступить к Творению. Итак, Он спал глубоко и крепко, и Ему снилось, что Он в тяжком труде создал целый мир, и полагал, что сделал доброе дело, но Его неблагодарные создания обратились против Него, когда Он обессилел, и Ему пришлось позорно бежать из этого мира, однако Он вновь обрел свою силу и, полный гнева, пожелал разрушить этот мир и никогда больше не создавать нового, но тут Он испугался Самого Себя, проснулся и увидел, что Он слишком долго спал, и Ему остается совсем немного времени, чтобы начать свой труд, и было это сегодня утром без четверти восемь).
49
Под «pneuma» — «дыхание жизни» — в мире представлений греческой философии понималась природная и жизненная сила, слабо ощущаемая в организме, словно дуновение ветра или дыхания, а также циркуляции газа и управляющая всем развитием человека. Стоицизм объясняет с помощью дыхания жизни весь Космос в его консистенции и когерентности, так как именно дыхание жизни пронизывает все вещи и постепенно вовлекает в участие в божественном. Гностицизм рассматривает дыхание жизни как последний остаток божественного в человеке, который стремится к уходу из этого мира и возвращению на божественную родину. В христианской традиции дыхание жизни рассматривается в двух аспектах, а именно, когда Бог создал мир своим Словом, т. е. воспользовался дыханием, и когда Он вдохнул жизнь в ком глины, сделав его человеком.
50
Употребив понятие «улучшенное человечество», Дьявол ссылается на немецкого философа Освальда Шпенглера, который многократно употреблял это выражение в своей книге «Закат Европы».
51
Идею о том, что созидание и разрушение близко связаны, четко выразил Фридрих Ницше. В книге «Так говорил Заратустра» сказано: «И тот, кто должен быть созидающим в добром и злом, тот воистину должен стать сначала разрушителем и уничтожить ценности». И далее: «Странствие ценностей — это странствие создающего. Всегда разрушает тот, кто должен стать созидающим». Такие же представления можно найти и в теории народного хозяйства, например, когда Алоиз Шумпетер говорит о творческом разрушении, которое необходимо для достижения технического и экономического прогресса. Здесь можно отметить, что круговорот деструкции и обновления рассматривается некоторыми критиками и обозревателями как собственно движущая сила современного искусства: например, архитектор Ле Корбюзье хотел снести и разрушить VI округ Парижа, чтобы осуществить свои урбанистические идеи. Барон Осман сделал это за несколько десятилетий до него, и в его честь был назван один из бульваров. На этом же фоне можно рассматривать события 11 сентября 2001 г., когда были разрушены башни-близнецы в Нью-Йорке; исполнители не преследовали цель создать что-то новое на месте разрушенного. Тут можно задаться вопросом, какую альтернативную модель общества или даже мира считали бы исламские террористы приемлемой или достойной усилий. После всего того, что о них известно, речь идет в традициях гностицизма вовсе не об альтернативе этому миру (который можно себе представить крайне злым), а о его окончательном разрушении в пользу Рая, который, как уповают, будет совершенным и должен располагаться исключительно по ту сторону.