Я вспоминаю также, что я обнаружил, как что-то изменилось в Космосе возможностей. Поначалу это были только смутные слухи, передаваемые тут и там с ухмылкой на устах, всегда сопровождаемые пренебрежительным взмахом руки, но нам следовало бы знать, что существрвала и возможность для того, чтобы покинуть Космос возможностей и заняться созданием подлинного универсума. Я сам во время моих путешествий по нашему Космосу никогда не сталкивался с этой возможностью, она казалась мне немыслимой, далекой от всего того, что я познал до той поры, но сегодня я понимаю, каким я был глупым в те времена. Я мог бы подумать, да, я просто обязан был подумать, что когда-нибудь кто-нибудь должен будет выйти на эту идею, поскольку в нашем Космосе может осуществиться все, что угодно, если только как следует подождать, а разве мало прошло времени от начала Вечности? Как бы то ни было, то, что поначалу представлялось как банальные слухи, оказалось вдруг пугающей реальностью, когда исчезало все больше реальностей, чтобы возникнуть в том месте, о котором говорят, что это подлинная реальность.
Некое беспокойство распространилось по Космосу возможностей, поскольку даже в бесконечности становится заметной нехватка, если число исчезнувших вещей достаточно велико. В ту пору говорилось об изъяне, некоторые и сегодня считают, что это был изначальный грех всех грехов, с которым в мир впервые проникло истинное зло, а именно — действительность. Не знаю точно, по какой причине, но я ко всем этим сообщениям сразу же отнесся всерьез, так как во мне росло ощущение неудовольствия, которое я лишь много времени спустя смог идентифицировать как любопытство, насколько возможно было бы тоже попытаться использовать возможность своего собственного осуществления, и признаюсь откровенно, что я тогда открыл страсть к самоутверждению, ведь, в конце концов, любопытство есть не что иное, как особая форма страсти, и правы те, кто эту страсть считает творением Дьявола, а для ее обозначения стали со временем применять понятие «грех».
Среди всех грехов, за существование которых ответственность возлагают на меня (кстати, часто несправедливо, так как гнев, который тоже является большим грехом, придумал все-таки не я, его придумал Бог, но это просто к слову), мне милее всего вожделение, или страсть, потому что она включает в себя обилие предвкушений и возможностей, и, не в последнюю очередь, любопытство, из которого без особых затрат можно вывести все прочее, что способно еще вызывать Божий гнев. Гнев же, напротив, не способствует творчеству, не обладает силой воображения, является расточительством времени и энергии, которое может себе позволить только Бог, поскольку их у Него в достатке, а больше ни у кого. Однако страсть была к тому же всегда побуждением к величайшим творениям самого человека, ибо человек только для того и придумал культуру, чтобы усмирять и укрощать свою безудержную страсть, бьющую через край. Именно эта вечная обоюдная схватка между страстью и стеснением ее с помощью законов и правил, между неистовой, я бы даже сказал, животной природой человека и ее преображением посредством культуры (сюда же относятся государство и религия), между «animus» и «anima», между революцией и ортодоксией, эта схватка дала человечеству способность производить вообще что-либо стоящее, что отличает его от животных.
Как бы то ни было, мне захотелось узнать поточнее, что же произошло, поэтому я поторопился попасть в реальную Вселенную, и мне, невзирая на некоторые трудности, о которых здесь говорить не стоит, действительно удалось туда попасть, только лишь для того, чтобы убедиться, что Бог уже давно приступил к Сотворению мира. Теперь реальная Вселенная отличается от нашего чудесного Космоса возможностей тем, что хотя по-прежнему все возможно, но не все — действительно. Так, в этой новой Вселенной существуют только огромные серые слоны, а не расчудесные маленькие слоники самой разнообразной и невообразимой раскраски, которые мне всегда очень нравились, поскольку они могли одновременно летать и петь, а в этом мире хотя и владеют искусством счета с помощью чисел, но, к сожалению, не знакомы с не менее прекрасными искусствами, например, как проделать себе дырку в коленке и замазать ее мармеладом или, стоя на голове, прокричать «ура!» с помощью ног.