Я скажу, что предназначение людей заключается в том, чтобы активно выступать на жизненной сцене; не они сидят в партере, где им не место, и не они одаривают аплодисментами и критикой выступающих. Это положено Богу и мне и, может быть, кое-кому еще, но людей это пока не касается, об этом они узнают заблаговременно. Так что в конечном итоге все будет зависеть только от того, как люди распорядятся свободой, тем великим даром, в котором отказал им Господь, а я защитил и сохранил в бесконечном моем благоволении, и, таким образом, только они несут ответственность за то, чтобы на сцене были наилучшие импровизации, когда они убедятся в том, что никакого сценария не существует, благо его никогда и не было.
Бог, во всяком случае, сосредоточился в своем Творений на глобальных делах, на вещах огромного масштаба, Он отделил небо от земли и день от тьмы, и Он собрал воды, чтобы можно было посуху ходить по земле. Это было грандиозно и впечатляюще, и в этом я не мог и не хотел с Ним состязаться, такова была моя цена, которую я заплатил за то, что поздно явился в действительный мир. Для меня оставался единственный шанс — начать абсолютно с другой стороны спектра, с маленьких, буквально мельчайших вещей, поэтому я не занимался такими глобальными вещами, как небо и земля, а выстроил свою стратегию таким образом, чтобы продвигаться вперед, начиная с малого. Разве не бытует поговорка «Дьявол таится в мелочах»? И это правильно, ибо именно так я начал свое творение, из малых частиц я составил атомы, из них — молекулы, из них — протеины, из протеинов — жизнь, а из нее — человека и его культуру.
Теперь, когда все хорошо удалось, я сам иногда забываю, какое тонкое чувство, какая нежность и (говорю об этом с гордостью) какое изящество потребовались для того, чтобы этим меленьким частицам, про которые я никогда точно не знал, где именно они находятся, и которые сами никогда не могли решить, изображать им энергию или материю. И правы были люди, верившие когда-то, что покой есть естественное состояние всех вещей, ибо так это было когда-то в Раю, созданном Богом, когда все было совершенным и больше не должно было изменяться, развиваться и двигаться. В моем мире малейшее вращение разрастается и усиливается безостановочно и постоянно, я так устроил, чтобы всегда все было в движении до скончания дней, и назвал это энтропией, а когда вновь наступит повсеместное состояние покоя, оно будет продолжаться до той поры, пока я не решу, чтобы все началось заново.
Во все времена, что грядут еще до конца дней, я решил полагаться на малейшие объекты, которые всегда оставались мне верны и никогда меня не подводили. Мое — это квантовая механика, тут я как дома, в то время как механика небес мне до сегодняшнего дня оставалась чуждой, и пока еще никому не удалось[56] объяснить движение крупнейших объектов при помощи движения мельчайших, ибо Творение Бога и творение Дьявола останутся раздельными до конца всех дней, и ни один Бог, а уж тем более ни один человек не сможет когда-либо найти формулу мироздания, где бы все сходилось, хотя три инженера из Герне приблизились к решению почти вплотную, но это совсем другая история. Здесь я только отмечу, какая огромная нелепость кроется за утверждением, что между макрокосмосом и микрокосмосом должен существовать параллелизм, ибо созданному Богом и созданному мной никогда не сойтись. Ведь я все-таки не Бог и не могу подобно Ему одним махом отделить совершенное от возможного, как это сделал Он всего за шесть дней Творения, чем я не перестаю восхищаться от всего сердца, и знаю, что никогда с Ним в этом не сравняюсь, как бы ни старался.
Предаваться сожалениям у меня времени нет, ибо это всего лишь другая форма безделья, и я от нее отказываюсь, поскольку точно известно, что в один прекрасный день, неизвестно когда, может быть даже завтра, наступит последний день всех дней, а к тому моменту мое творение должно быть близким к совершенству, насколько это возможно, пусть даже я знаю, что мне никогда не сравняться с Богом и Его созданиями; всегда будет оставаться отличие, каким бы малым оно ни было в конце концов. Мое творение, т. е. мой алгоритм, создано с расчетом на мельчайшие изменения, настолько малые, что сам Бог Всеведущий едва ли может их воспринять; однако если в течение продолжительного времени будут действовать малые изменения[57], то и в крупном масштабе что-то обязательно изменится. Иногда достаточно бабочке взмахнуть крыльями где-то вдалеке, чтобы на другом конце мира изменилась погода. Ведь уравнения в моем алгоритме настолько чувствительны и пугливы, что они уже покажутся нам иными, как только мы произнесем вслух их название, о чем, кстати, никогда не задумывались маги, пытаясь с помощью имени постигать вещи и повелевать ими.
56
Действительно, предположения и результаты теории относительности, которая занимается движениями в макросфере, с одной стороны, и квантовой механики, которая касается микросферы субатомного пространства, с другой, все еще не приведены в соответствие друг с другом. Общая единая теория до сих пор отсутствует, несмотря на многочисленные попытки создать ее формулировку, успеха в этом пока не достиг и Стивен Хоукинс.
57
Здесь Дьявол ссылается на т. н. теорию хаоса, согласно которой небольшие маргинальные изменения в микромире не всегда подчиняются или уравновешиваются законом больших чисел, а в некоторых случаях вызывают изменения в макросфере и тем самым изменяют системные структуры в целом. В качестве примера для подтверждения этой теории высказывается мысль, что один только взмах крыла бабочки в Пекине может изменить погоду в Нью-Йорке, причем ударение ставится на слове «может», поскольку переход из микросферы в макросферу ни в коем случае не является неизбежным. Вполне возможно, взмах крыла бабочки вообще останется без последствий, причем никогда нельзя быть в этом уверенным, ибо теория хаоса, раз уж так угодно, доказывает регулярность случайности.