Как раз в такой связи упоминается в Библии в первый раз существо по имени Дьявол, а именно в Книге Иова, где рассказывается о том, как доверие и верность Богу были подвергнуты жестокому испытанию, когда обвинитель и подстрекатель, некто Сатана, последовательно отнимает у Иова, известного своей непорочностью и богобоязненностью, благосостояние, здоровье и семью, для того чтобы (словно в социологическом эксперименте) испытать беззаветно верующего. Об этом можно думать, как кому заблагорассудится, ведь Бог и Сатана откровенно обращаются с людьми, как с подопытными крысами в клетке. Это свидетельствует о двух вещах: во-первых, Бог и Сатана объединяются друг с другом, когда считают это нужным, а во-вторых, они дистанцируются от человека, в общем и частном. Во всяком случае, так об этом написано.
Как бы то ни было, не таким уж большим даром логика нужно было обладать, чтобы найти этимологический путь от Б. Кемпфера к Сатане и, тем самым, к Дьяволу. Я задавался вопросом, назвался ли бы он в Италии «di Abolo», а в Америке — «De Ville». Чем больше я размышлял на эту тему, тем меньше я находил ответов на важный вопрос: почему именно я, именно сейчас, именно здесь в Германии был выбран исполнить свою роль. Я по-прежнему остаюсь простым наемным писарем, ответственность которого за работу прекращается в тот момент, когда он отдает свою рукопись в издательство, а издательство ее принимает.
Так что мне нужно только дождаться, когда на мой счет поступит последний транш гонорара, и я смогу посвятить себя другим вещам в жизни. Ими-то я и хотел тогда заняться, причем с большой охотой, так как события, связанные с Б. Кемпфером, потребовали от меня больше сил, чем мне хотелось бы. Итак, я решил позволить себе продолжительный отпуск, ибо жирный гонорар предоставил мне большую свободу в этом вопросе. Я отправился в горы, где снял на пару месяцев за умеренную плату небольшой домик, и прихватил с собой все, что было мне мило и дорого, прежде всего, конечно, книги и музыку, Я не могу жить и без того, и без другого. К счастью, мне не нужно было прощаться с большинством знакомых, ибо я полностью положился на свой мобильный телефон.
Действительно, на первых порах мне удалось насладиться покоем, к которому я так стремился. Я наконец-то смог поразмыслить над тем, что происходило со мной в прошедшие дни и недели. Теперь уже не было никаких сомнений, что Б. Кемпфер принадлежал к числу тех странных, даже сумасшедших современников, которых в последнее время развелось весьма много, и которые, кажется, в состоянии оплатить и осуществить свои прихоти и причуды. Один нанимает ракету и летит в космос, другой покупает себе столько ночей любви, сколько ему хочется, и если господин Б. Кемпфер хочет лично считать себя Дьяволом или, по меньшей мере, его инкарнацией, то пусть тешится себе на здоровье, хотя в этой ипостаси он сильно напугал меня и сбил с толку.
Теперь все это уже в прошлом, я получил деньги, которые принадлежали мне по праву, и теперь господин Б. Кемпфер может ни о чем не беспокоиться. Я, однако, надеялся всей душой, что ему никогда больше не придет в голову мысль предложить мне участвовать в каком-нибудь из его проектов. Мне сразу становилось скверно от одной мысли, что он внезапно, среди ночи появится вдруг в моей спальне с новым сомнительным предложением. Во всяком случае, случись такое, я был полон решимости категорически отказаться от любого вида сотрудничества с ним. Тогда я решил особым образом защитить мое самое уязвимое место — финансовое положение.
Дни проходили в тишине и уединении среди гор, и во мне постепенно росло чувство спокойной уверенности; и чем дольше длился этот, скажем так, отпуск, тем расплывчатей становилось воспоминание о Б. Кемпфере и его подозрительных намерениях. Мало что меняли в этом чувстве звонки из издательства по поводу уточнения внутренней драматургии текста и снятия некоторых вопросов. Честно признаю, что я себе не давал особого труда, отвечая на эти вопросы. Предложения редакции я принимал без особого сопротивления, хотя, как правило, вел яростные и продолжительные дебаты, чтобы защитить свою честь литератора и автора, ведь никто другой этого не сделает. Но здесь в горах, после всех этих пугающих событий, у меня не было ни желания, ни настроения этим заниматься, мне ничего не было нужно, лишь бы меня оставили в покое.
Однажды утром, когда мне действительно почти удалось все позабыть или, по крайней мере, выкинуть из головы, и я в очередной раз спустился в деревню, чтобы сделать необходимые покупки и перекинуться в ресторанчике парой слов с некоторыми другими «беглецами от цивилизации», чтобы не утратить окончательно навыки общения, мне рассказали, причем без особого желания с моей стороны, что вот уже несколько дней, как в деревне появляются какие-то люди и пытаются установить со мной контакт.