Поэтому не буду скрывать, что меня злят людские празднества, и я презираю людей, а их сборища на дух не выношу, и что бы они мне ни жертвовали, будь это сожжение чего бы то ни было или подношение в виде хлеба, мне это отнюдь не нравится, и я терпеть не могу смотреть на эти изобильные благодарственные жертвы[84]. Сначала я негодовал также на то, что людям не хватало смирения и почтения, когда они пытались установить со мной контакт, однако со временем злость уступила место чувству сожаления именно о том, что люди до сих пор так и не научились не растрачивать то самое короткое мгновение жизни, которое отпущено им в этом мире, на бездумную суету без смысла и цели.
Мне абсолютно безразлично, какой вид сексуальности выберут в конце концов люди, будут ли они безудержны или стыдливы, каких партнеров и какие способы заниматься сексом они предпочтут, в любом случае я буду приветствовать, если при этом они будут оттачивать и улучшать свою сноровку и не отлынивать от трудов, ибо в стремлении к совершенству нельзя забывать о наслаждении, а люди должны хорошо себя чувствовать в моем мире, а за вечный труд и старания лучшей наградой является наслаждение. Однако их брачные ритуалы, какими бы сложными и экзальтированными они ни были и сколько бы сил ни отдавали этому люди, влияют на течение этого мира не больше, чем танец токующих глухарей на лесной поляне. Я хотел бы подчеркнуть, что это очень и очень мало.
Ну, коль скоро мы говорим о дурных привычках людей, то не хочу умолчать об еще одной, которая всегда раздражает меня в высшей степени, и я не смогу простить ее людям легко и быстро, тем более что прощение не входит в мои задачи, ведь для этих целей есть другие. Речь идет не только о великой дерзости, которую люди позволили себе, изготавливая для себя изображения Бога и Дьявола, хотя они не имеют сколько-нибудь правильного понятия ни о Боге, ни обо мне. Тут я хочу добавить, что ни одного из нас не видели они во всем нашем великолепии перед своими очами, более того, здесь речь идет к тому же о высшей форме наглости и самонадеянности, совершенно непростительной, поскольку они эти изображения строят по своему образу и подобию. В результате получается, что эти изображения в некоторых местах какое-то время почитаются, словно живые существа, их купают, натирают мазями и подносят им еду, что я нахожу сильно преувеличенным, так как ни Бог, ни я не считаем необходимым, чтобы к нам относились подобным образом.
Ведь я сам присутствовал при всем почти с самого начала и могу как очевидец заверить, что Бог отнюдь не является пожилым господином[85] [Книге пророка Даниила, с которой соотносятся эти и последующие высказывания Дьявола, сказано: «…воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его — как чистая волна» (Дан. 7:9); в немецком тексте буквально «der Alte» — «старик». — Прим. пер.], как об этом сказано, с развевающейся бородой и длинными белыми волосами, которые на голове Его словно чистая волна, и во время Творения не накидывал Он белое одеяние на свои плечи, чтобы утереться, если нужно, хотя это наверняка потребовалось после того, как Он вдохнул в человека дух свой. Я до сих пор испытываю внутреннее сопротивление, когда вспоминаю эту сцену. Но к изображению Бога люди приблизились хотя бы чисто символически, ибо их страх перед Ним, очевидно, был всегда велик, и, кроме того, им было категорически и неоднократно воспрещено создавать изображение Бога, так что они потом остановились на простом треугольнике, обрамляющем око в лучах славы и венце облаков. Ибо Око Господне всегда бодрствует и не спит никогда, кроме как в тяжелые дни Творения, но тогда у Бога действительно было очень много дел, и стоило это Ему большого труда, поэтому Ему требовался покой в ночи и, конечно, в седьмой день. Поскольку Бог создал мир, а люди хотели сделать Его изображение, подобное им самим, они представили Его себе в качестве архитектора мироздания, а потому снабдили Его циркулем, однако в то время они не подумали, что зодчему пристало иметь к тому же и молоток[86], так как посредством молотка можно не только философствовать, но и создавать много разных вещей, поэтому много позже, когда люди сами себя осознали творцами, они пришли к мысли сделать циркуль и молоток своей эмблемой.
Богу люди еще оказывают уважение, которое не позволяет им делать слишком часто и слишком много Его образов, но, к сожалению, в свое время была упущена возможность одновременно запретить людям изображать Дьявола. По этой причине каждый считает себя вправе изготавливать изображения Дьявола без смысла и понятия, не оказывая мне при этом того почтения, которое принадлежит мне по праву. Если даже люди считают меня ничтожным, если они ненавидят меня, гнушаются мною, они не должны все-таки презирать меня, ведь я могущественнее их и останусь таковым до скончания всех дней, и если они уповают на помощь, милость и спасение от Бога, то этого они будут ожидать еще некоторое время, ибо конец всех дней еще далек, и Бог пока удалился из этого мира, а до того времени им придется смириться со мной, создателем этого мира. И если уж меня нельзя победить, поскольку никто меня до сих пор не побеждал, даже сам Бог, что Ему, возможно, удастся в конце всех дней, но пока еще ничего не решено, поскольку битва на равнине Армагеддона [в христианских представлениях — место эсхатологической битвы на исходе всех времен, в которой будут участвовать «цари всей земли обитаемой», (Апок. 16:14–16). — Прим. пер.] еще не состоялась, хотя некоторые люди уже явно к ней приступили, то людям не удастся избавиться от меня, поэтому не лучше ли было бы для них, если бы они раз и навсегда примирились со своим положением и перестали бы со всей силой оскорблять и высмеивать Князя их мира.
84
Вопрос о том, угодны или нет Богу (а также Дьяволу) жертвоприношения вообще и всесожжение в частности, оспаривается в Священном Писании. В Библии во многих местах указывается, что Бога (а следовательно, Дьявола) легко можно привлечь сладостным запахом, что позволяет сделать заключение о подверженности метафизических существ рефлексам Павлова [Ср. (Книга Чисел 7:15 и далее), где постоянно повторяются предписания по жертвоприношениям]. В Книге Исход (30:9), напротив, содержится указание: «Не приносите на нем никакого иного курения, ни всесожжения, ни приношения хлебного; и возлияния не возливайте на него». Аналогично в 1‑й Книге Царств (15:22) [в Библии Лютера — 1‑я Книга Самуэля]: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов». То же находим в Книге Исаии (1:11): «К чему мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу». И в Книге Амоса (5:22): «Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших». Там же (Амос 5:23) находим резкое отрицание музыкальных жертвоприношений: «Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать». Это позволяет нам сделать заключение о тогдашнем уровне музыкального исполнительства или, по меньшей мере, о музыкальном вкусе Бога, который привык только к музыке сфер.
85
Описание Бога в виде старца находим у пророка Даниила (7:9): «Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело как снег, и волосы главы Его — как чистая волна; престол Его — как пламя огня, колеса Его — пылающий огонь».
86
Молот в качестве Божественного атрибута всплывает относительно часто в некоторых мифологиях, так, в германской культуре у бога Тора (Донара) имеется молот Мьёлнир, в китайской мифологии первопредок великан Пань-гу с помощью молота и кресала формирует Землю. Связь молота с философией исходит от Фридриха Ницше, который в своей манере просветил нас в подзаголовке к «Сумеркам богов», как можно философствовать с помощью молота. Циркуль отправляет нас к наследию масонов, где он представляет собой один из главных символов и имеет значение «божественный», так и человеческий разум, тем самым он привязывается и к христианской символике, где циркуль в руках Бога символизирует Его как Творца мироздания. При этом опять же затрагивается представление о том, что мир создан и организован сферами (круги, глобусы). В смысле символа космического порядка и гармонии циркуль фигурирует также в китайской культуре. Но вот можно ли считать включение циркуля в государственный герб бывшей ГДР доказательством того, что ее основатели поддерживали тесные связи с вольными каменщиками, оставим это на рассмотрение ученых, исследующих теории мировых заговоров.