– Нет, не буду. Мне нельзя у меня субдермоберабельный гастрит. – Возразил ей мужчина, чокаясь стаканом томатного сока.
– А для чего тогда меня угощаешь? – Брызнула со смеху женщина, показав желтоватые зубы и едва не расплескав содержимое очередной рюмки. – Не ужели Дениска проказник хочешь напоив меня, воспользоваться моей беспомощностью порядочной женщины?
Ее пьяное кокетство было не подряжаемым. Оно в карикатурной манере походило на флирт подзаборной шлюхи мнящей себя непорочной леди. Чем невольно вызвало у мужчины загадочно снисходительную улыбку доброго божества:
– Верочка вы восхитительно красивая, обворожительная женщина, компания которой чрезвычайно приятна для любого мужчины!
И сраженная таким милым обходительным льстивым комплиментом, Вера, поддаваясь столь галантному ухаживанию, порядком разомлела. Чего собственно и ждал Денис Сергеевич.
Встав с места, он медленно приблизившись к охмелевшей даме, внезапно что было силы наотмашь ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. От неожиданной мощной оплеухи у женщины из глаз брызнули искры, пространство вокруг закачалось, а сама она опрокинулась на пол…. На губах почувствовался металлический вкус собственной крови. Но тем не менее одурманенная сильной концентрацией алкоголя Вера абсолютно не понимала, не осознавала, происходящего с ней. Даже когда мужчина не церемонясь кухонным ножом срезал с нее одежду вместе с бельем, просто кромсая ее в куски. Она только попыталась вяло отстраниться, отделаться от чего-то делавшегося кажется супротив ее воли. Однако слабое, незначительное, ее сопротивление лишь усиливало удовольствие бога.
Когда же женщина осталась совсем без одежды, голой, Денис Сергеевич придирчиво обозрев ее наготу, брезгливо скуксился. Ибо она определенно не возбуждала его как женщина. Да и было ли чем прельщать? Кожа дряблая, рыхлая. Грудь плоская и сильно обвисшая, болтающаяся подобно ушам спаниеля. Промежность не ухожена и покрыта густой растительностью, имевшей место так же и под мышками.
В целом не притязательное, не приятное зрелище пропитой бабы.
Однако Денису Сергеевичу от нее нужна была вовсе не красота, да и не сексуальность. Он хотел почувствовать себя властителем, владыкой, твердью небесной, богом…. Правда, сочтя, что пьяная, не соображающая, женщина вряд ли доставит ему должное удовлетворение, счел разумным отсрочить ее посвящение в рабство до завтрашнего дня. Когда она протрезвеет. Ну а пока просто приковав ее цепью к стене уложил на подстилку из старого гнилого матраца…..
8.
Лязгнул замок, механическим щелчком. Едва слышно скрежетнули отлично смазанные петли вделанного в полу люка.
Денис Сергеевич неспешно спустился по железным ступеням узенькой лестницы в тесное продолговатое помещение с низким потолком, и скудным убранством. Состоящим исключительно из расположенного в центре деревянного дубового стола со стоящим подле вместо стула пуфиком. В отдалении от которых, у левой стены ближе к лестнице имелись встроенные раковина, а также унитаз. А у противоположной к ним правой стены, в дальнем углу находился скромный из одного лишь не застланного ничем гнилого матраца.
Лежавшее до сель на сем скромном ложе существо при появлении хозяина подняло бритую голову, и завидев его выбралось из своего угла навстречу. Этим существом являлась та самая Вера. Прикованная длинной толстой цепью за одетый на горло ошейник к бетонной стене, она за проведенные здесь пол года не очень то изменилась. Разве что кожа ее более не знавшая солнечного света, сделалась бледнее. Череп, подмышки и промежность женщины были со всей тщательностью гладко выбриты. Поскольку Денис Сергеевич опасался заведения вшей…. Еще для его приятности, увеселения ради, у Веры были удалены, ампутированы соски, а так же мизинцы на руках и ногах. Об прочих забавах хозяина свидетельствовали свежие шрамы от ожогов на ее теле….
Приученная методичным, жестоким, воспитанием женщина, приблизившись к хозяину не подымая глаз, прилежно устремив их в пол, почтительно опустилась перед ним на колени. От чего мужчина самодовольно оскалился, упиваясь раболепным трепетом склоненной перед ним в покорности женщины.
Вот так вот перед ним должна стоять всякая сука. Особенно та что позволила сегодня себе обозвать его оскорбить и принизить достоинство. Тварь! Лицо Дениса Сергеевича, при воспоминании о ней исказила неописуемая садистская, звериная, безумная ярость.