На город уже опускались тихие вечерние сумерки, и скверы начинал заволакивать мрак близящейся ночи. Но почтенные пожилые гражданки все еще сидели на скамейке подле парадной, только собирались расходиться, обратно к экранам сериалам и мыльным телешоу.
Проходя мимо, Денис Сергеевич не преминул уважительно поздороваться.
– Добрый вечер Денисочка! – Практически хором ответили старушки.
А одна из них, самая бойкая активистка с ярко напомаженными фиолетовой помадой губами поинтересовалась:
– Денисочка, а как там мама Ангелина Васильевна?
– Мама в порядке! – Вежливо улыбнулся мужчина. – На ноги только вот жалуется, да давление беспокоит….
– Ноги…, давление…. – Задумчиво повторила сидевшая слева от накрашенной пенсионерки пожилая женщина в лиловом берете, вздыхая так будто именно в этих двух словах был сокрыт особый смысл.
– Ну, ноги и давление у нас у всех Галина Владимировна! Все таки возраст. – Махнув рукой непоколебимым тоном, весомо заверила та самая с накрашенными губёшками старушенция. – Обязательно передавай матери «привет».
– Непременно передам Татьяна Александровна! – Раскланялся в ответ мужчина прежде чем исчезнуть за входной дверью подъезда.
– Какой замечательный молодой человек! – Заключая под итожила носившая имя отчество Татьяны Александровны пожилая дама, глядя в след исчезающему за дверью мужчины.
До сих пор молчавшая третья бабулечка тут же поспешила рьяно согласиться с подругой:
– Денисочка во всех отношениях очень хороший, положительный мальчик! – Она выразительно поджала тонкие губки, вздернув к верху старческий подбородок. – Как такого проглядела моя непутевая дочь? Обходительный, доброжелательный, не пьет, не курит, не сквернословит, да еще и красавец. Состоит на ответственной должности контролером. Воровство пресекает. Вот чем не жених? Просто сокровище, а не жених! Нечета этому электрику которого моя дочь себе выискала, и который только и может, что каждый вечер пить пиво на балконе.
– И много, то у тебя зять выпивает? – Поинтересовалась Татьяна Александровна.
– Целую бутылку пива за один вечер!
– Алкоголик. Определенно алкоголик. – Авторитетно посочувствовала карга в лиловом берете. – Вне сомнений!
– Так у меня еще астма. – Не унималась в причитаниях Раиса Максимовна. – Я его перегар постоянно чувствую. Задыхаюсь.
– Ну а дочка чего?
– Он хитрый ее обольщает, пылинки видите ли сдувает, а она дура и размякла. Но вот того не понимает, в толк не возьмет, что ему квартира нужна. От того он с нею такой и ласковый, что перебрался к нам из коммуналки. Голытьба. Все он работает. Зарабатывает целыми днями с объекта на объект. А на отдельную квартиру им с дочерью заработать почитай лет пять не может. Уже и внукам Сашеньке и Дашеньке по четыре годика исполнилось, а папка их бестолочь. Вот с Денисочкой ей лучше бы было.
– Лучше! – Согласились все.
– Он ведь такой мальчик славный.
Денис Сергеевич естественно не слышал всего этого меда. Хотя обязан он был подобному лестному мнению о себе совсем не каким либо ярко выраженным моральным качествам, а своей природной врожденной трусливости. Боязни что кому-то станет известно об его интимной сексуальной особенности. Что даст кому либо повод сочтя его ущербным, ненормальным, высмеять. Он очень страшился показаться смешным. Он очень не любил когда смеялись над ним. От этого он не имел ни друзей, ни знакомств с разного рода компаниями…. От того и был постоянно один, ведя как бы несколько аскетический образ жизни. И по какой-то странной, не понятной, не вразумительной прихоти абсурда, эта его отстраненность всем со стороны казалась вернейшим признаком человеческой добродетельности. Им всем невдомек что причина банальна. Что бог страшиться быть повержен,… осмеян…. И он их всех призирает, ненавидит лютой ненавистью. И он бы с удовольствием снял кожу живьем с этих сердобольных, через-чур правильных, старушек. А эту юную самочку он с удовольствием бы обратил в сексуальное рабство! Да, да ее! Вот эту стоящую возле кнопки лифта девушку.
Денис Сергеевич приметил ее, а точнее обратил на нее внимание менее полугода назад, и сейчас не без удовольствия вошел вместе с нею в тесную кабинку. Ответив на его сладенькое, интеллигентное, заискивающее приветствие дежурным:
– Здрасте. – Девушка, отвернувшись к дверям, ткнула изящным пальчиком в панель подъемного устройства.
Они были с ней относительно, заочно, знакомы. Ибо жили на одной лестничной площадке. И не более. Поэтому и здоровались как бы исключительно из вежливости. Хотя Денис Сергеевич знал о девушке сравнительно больше чем она о нем.