— Тебе пора закругляться. — Он встал. — Я возьму извозчика и подожду у выхода.
— Мне из Москвы надо срываться, Серый, — просипел Кобра, когда парень вышел. — Возьми малого, ему цены нет. — Он стукнул кулаком по столу. — Возьми. Ты меня знаешь? Так он вернее. За таких ребят надо деньги брать, но я отдаю даром, так как он не хочет уезжать из Москвы. Он немного на политику тянет, но это не беда.
Так Серый познакомился с Цыганом. Просьба Кобры была законом, но Серый все приглядывался к новичку и, чувствуя в нем чужака, на дело не брал. Цыган обыгрывал ребят в карты, молчал, а через неделю отвел Серого в сторону.
— Я пойду, пожалуй, не нравится мне здесь. Тебе, кажется, уголовка на хвост наступает, а у меня нет настроения пить, играть в карты, а потом отвечать за чужие дела.
— Свои дела хочешь иметь? — спросил Серый. — Хорошо, завтра идем на дело.
Цыган оглядел Серого с головы до ног, словно только увидел, прищурился и сказал:
— Я не щенок, чтобы есть, зажмурившись, из чужих рук. Не хочешь — не бери, я не напрашиваюсь. А берешь, так рассказывай, как и что. Вместе обмозгуем.
Посидели, обмозговали, и Цыган дал дельный совет. После этого Серый до выхода на дело не отпускал его от себя ни на шаг. Отправились впятером: Серый, Цыган, Мальчик, Свисток и Валет. Не доезжая двух кварталов, оставили пролетку, которую брали для таких дел на ночь у знакомого лихача, дальше отправились пешком: ребята впереди по одной стороне, Серый и Цыган — немного сзади — по другой.
Ночь была сырая и темная, два фонаря, которые должны были освещать улицу, Валет разбил накануне, и в нескольких шагах уже ни черта не было видно. Серый шел за спиной Цыгана, и, когда тот неожиданно остановился, Серый ткнул его наганом.
— Чего встал?
— Мотор где-то тарахтит.
— Это у тебя от страха в животе тарахтит, — ответил Серый и выругался, но, почувствовав, как Цыган стиснул ему локоть, тоже прислушался.
— Не знают точно, где ждать, и ездят, ищут. Уходить надо, — уверенно сказал Цыган и потянул Серого за рукав. — Свистни ребятам.
В шелестящей тишине ночи Серый услышал слабый стук автомобильного мотора.
— Подождем, — сказал Серый, мягко взвел курок нагана и направил ствол в бок Цыгана.
Стук мотора усилился, и в конце улицы мостовая заблестела под слабым светом автомобильных фар. Свет медленно пополз вперед, тускло блеснул на окнах, выпятил облезлые стены домов, тумбу с афишами и притаившиеся рядом три фигуры, которые тотчас же открыли по машине огонь, и та громыхнула ответными вспышками выстрелов.
— Идиоты, — зашептал Цыган и попятился.
Серый рванулся к оставленной пролетке, поскользнулся на мокром булыжнике, упал и тотчас же вскочил, но резкая боль в ступне заставила его вновь опуститься на мостовую. А улица грохотала выстрелами, криком и топотом. Свисток, Валет и Мальчик побежали, отстреливаясь, и, не обратив внимания на окрик Серого, вскочили в пролетку и скрылись за углом. Серый поднялся, на одной ноге сделал несколько неловких скачков и упал бы снова, но его подхватил Цыган, о котором Серый совсем забыл, перенес его к дому и зашептал:
— Идиоты, хотят на кобыле от машины уйти. Не вздумай стрелять, Игорь, стой тихо.
Машина проскочила мимо, притормозила на повороте, и оттуда раздался громкий уверенный голос:
— Пролетку догоним! Шленов, Виктор и Лапшин, оставайтесь! Бандиты прячутся где-то здесь.
— Жди, я сейчас вернусь, — шепнул Цыган и исчез.
Серый стоял, прижавшись к стене. Мокрый от дождя и страха, он шарил рукой в пустом кармане и точно помнил, что, поднимаясь, оставил наган на мостовой, но не хотел этому верить и все ощупывал себя дрожащими руками. Вдруг по мостовой защелкали пули и с чердака соседнего дома захлопали выстрелы. Три человека, шумно дыша, пробежали мимо Серого, спрятались за углом, пальнули оттуда по чердаку. Ответа не было.
— Засели, бандюги. Ну, теперь не уйдут. Вы идите во двор, стреляйте и делайте вид, что поднимаетесь по лестнице. Я сейчас их пришпилю, — произнес глухой бас, и Серый увидел, как две тени метнулись через улицу во двор, а кто-то стал подниматься по водосточной трубе.
«На Свистка похож, только ловчее, подлюга, — подумал Серый, глядя, как фигура карабкается уже на уровне третьего этажа, и бессильно стиснул кулаки. — Подстрелить бы этого циркача. Уходить надо». Он сделал неловкий шаг и вскрикнул от боли. Мокрая ладонь зажала ему рот, и неизвестно откуда появившийся Цыган зашептал: