С каких же она земель?
Точно не с Армарии и не с Эйрона — там все куда крупнее. Кориния? Тёмные волосы, как у одной из наших королев, она как раз оттуда родом. И глаза у неё были зелёные до того, как магия не проснулась и не окрасила их в фиолетовый.
— Ты любишь цветы? — спросил её по-корински, но в ответ получил лишь недоумённый взгляд.
— Почитаешь Тарра? — это уже по-моривийски.
Её брови приподнялись, она явно пыталась понять, что я от неё хочу.
— Не знаешь, кто там родился у короля и его жены-магини? — заговорил на шэллвудском.
Ничего. Только брови вернулись на место, а потом и вовсе сошлись над переносицей. Натаща нахмурилась.
— Твоя родина Судра? Флипит? — последнее я спросил из отчаяния, потому что там точно такой красоты народиться не могло.
Не только мужчины, но и женщины Флипита отличались крепким телосложением, плотно сбитым.
Неужели химера?
— Я был бы не против приобрести волос из хвоста фареллского доруна, — заговорил на языке наших врагов — химер.
— Не спикаю по инглишу, не парле де франсе, — ответила она крайне странно. — Лежи уже, следопыт. Откуда я — не твоего ума дело.
Загадка.
Нет, она точно этой девочке не мать — это понятно по обращению, но с какой же теплотой она смотрит на девочку. Учит.
— Наташа, мы бульон принесли, — раздался от двери голос той девицы, что пыталась с утра пристрелить меня взглядом.
И имя её она произнесла по-другому. С твёрдым «ш». Что-то мелькнуло в голове и пропало.
— Ставьте на печь, — откликнулась та. — За овощами я сама схожу, — сказала и осеклась.
Потому что в дверях стоял какой-то тип, расу которого можно было определить с ходу — флипитец. Невысокий, широкий, наглый. Одной рукой он держал ручку кастрюли (вторая была у Вильсы), за плечом он небрежно держал мешок. Судя по очертаниям, там лежали овощи.
— О, даже так! — воскликнула она, увидев, что сюда пришёл мужчина.
И ей было явно не комфортно от сего факта.
— Пришёл помочь немного, заодно глянуть на того, кого вчера тащил от самого побережья.
Да ну? Один что ли? Врёт. Не смог бы.
Флипитцы сильные, но не настолько, чтобы нести армарийца долгое время. А я ещё и не из мелких.
— В принципе, вовремя. — Судя по виду, Наташа уже пришла в себя от неожиданности. — Я хотела попросить вас не распространяться о нашем неожиданном пациенте.
— О чём вы говорите, кто же захочет связываться с северными варварами? — нервно хохотнул флипитец. — Только хотелось узнать, с Эйрона он или с Армарии. Чтоб понимать, так сказать, чего ожидать.
— Эйрон и Армария теперь снова едины, — ответил с лёгким сарказмом, потому что много ещё работы с этими отщепенцами.
Слишком долго они жили без Бога, слишком сильна в них гордыня. Не у всех, но у многих.
В любом случае, раскрывать своё инкогнито я не собирался. Тем более, судя по форме бороды, этот ушлый купец из горной части Флипита, а она ближе всего находится к Фарэллским островам. Исконной земле химер. И некоторые кланы им помогают и даже сочувствуют.
— Я понял, — хмыкнул подозрительный мужик. — Тогда и сам не буду представляться. Натаща, — лёгкий поклон в сторону не менее подозрительной девы. — Будьте осторожны, на Ярмарке сейчас много химер.
Он бросил многозначительный взгляд на… змейку. Та подняла голову, недовольно зашипела.
— Я прослеж-шу, ч-штобы ни одна их морда тут не рыс-скала. Ес-сли ш-што, предупреж-шу.
Хм, похоже, змейка их тоже не особо любит. И флипитец не в восторге. Но это может быть и уловкой, поэтому молчу и не вскрываюсь.
Наконец, все лишние ушли, оставив нас вновь с Наташей (всё-таки твёрдая «ш» сюда больше подходит) и мелкой, продолжившей читать сказку про говорящую яблоню. Забавный, кстати, сюжет оказался. Говорящая яблоня была той ещё язвой. Когда к ней приходили путники, она смотрела, как они себя ведут, и одаривала соответствующими плодами.
Был принц, который небрежно пнул её, а потом и вовсе помочился, за что получил яблоком по голове. Червивым. Червяк выпал в волосы, остался там, а потом, когда принц доехал до принцессы и посватался, выполз в самый ответственный момент. Вопли, визги, сорванная свадьба.
Потом купчиха, остановившаяся под ней перекусить, приказала отломать целую ветку, лишь бы руки её подчинённых не касались яблок. Чистюля оказалась. Так дерево ей кислятину подсунуло, чтобы у той зубы свело.
И только юная девушка, ходившая в лес по грибы и ягоды, поклонилась ей в пояс, погладила кору, попросила угостить яблочком наливным. Той, конечно же, досталось самое вкусное.
Мораль сей басни проста — не гадь, если не хочешь получить в ответ гадость. Мудро. Особенно доставили ехидные комментарии яблони, которые она отпускала вслед принцу и купчихе.