Он поглядел на чешуйчатого, ожесточенно, точно землеройка, углубляющегося в каменистый грунт.
— Марат, ты бегаешь хорошо?
— Да! — гордо заявил юнец. — Я же драконьего роду, мы все стремительные.
— Ну да, я помню. И летать умеете, — тут же ухмыльнулся воин.
— Вот увидишь, я еще полечу!
— Увижу — значит, увижу, — согласился Леха. — А пока ты что есть сил побежишь в селение.
— Надо что-то передать?
— Надо. Пусть снаружи перед насыпью копают ямы.
— Такие?
— Мельче. Чтоб нога проваливалась, эдак, по колено. Уяснил? А в дно ямы пусть забивают острые колышки. И чтоб перед тем, как забивать, дерьмом их хорошенько вымазали. Так вернее будет. Я вернусь, покажу, как волчьи ямы ладить и упрятывать, чтобы глазам не видно было.
— Так, может, тогда я сперва здесь докопаю, а потом в селение…
— Беги, — нахмурился Лешага. — И так беги, как будто за тобой гонится орава голодных прорв.
Юноша нехотя вылез из ямы.
— Ну, я же тебе помогаю…
— Помогаешь. Теперь дуй отсюда быстро. А то… — он замахнулся пятерней, припоминая своего учителя, — сейчас точно полетишь.
Марат не заставил себя упрашивать и со всех ног бросился к оборонительной насыпи.
«Нет, так не пойдет, — глядя, как сверкают пятки чешуйчатого, подумал Лешага. — Слишком медленно. — Он еще раз оглядел селение и округу с импровизированного наблюдательного пункта. — Надо показать этим зверолюдам, что за ними отсюда следили и подавали сигналы в поселок, дальше уже сами додумаются. Но если мальчишка побежит отсюда, прорвы его точно догонят. Волкоглавые бегают куда как быстрее».
Леха вдруг поймал себя на том, что его по какой-то неведомой причине беспокоит судьба Марата. Вот же, какая ерунда получается! Ведь по сути, это же хорошо, что поймают, эти допрашивать не станут, они, поди, и говорить толком не умеют. А так — что может быть лучшим доказательством наличия сигнальщика, чем пойманный сигнальщик?
Лешага покачал головой. Этот прилипчивый, точно болотная пиявка, субъект чем-то умудрился ему понравиться. Драконоборец недовольно фыркнул. Нет времени раздумывать: чем, для чего. Нужно еще фальшивый пенек смастерить. Он принялся за работу.
«А что, если… — от пришедшей в голову мысли ученик Старого Бирюка даже усмехнулся. — Если все правильно сделать, то может получиться. Главное — чтобы этот самогубец не оплошал!»
Марат вернулся уже тогда, когда его кумир аккуратно, придирчиво разглядывая тянущиеся от фальшивого пенька корни, засыпал убежище палой листвой.
— Ух ты! Со стороны и не заметишь!
Леха кивнул, не отвечая.
— Ты оттуда по прорвам стрелять будешь?
— Можно и стрелять, — нехотя подтвердил воин. — Но не буду.
— Тогда зачем?
— За деревом. Иди вон туда, к огрызку, что от старого пня остался, и высыпь землю.
— А зачем?
Лешага метнул на любопытного убийственный взгляд.
— Высыпаешь, начинаешь притаптывать.
— Как?
— Ногами. Молча. И запомни. После тебя должна остаться ровная утоптанная площадка, как будто люди сюда неделями ходили.
— Ого!
— Приступай!
Марат безропотно схватился за мешок и вознамерился было волочь его за собой.
— А ну стой! На плечи клади. Тут лишние следы не нужны.
— Так я не подниму!
Лешага хмыкнул, без особого труда подхватил мешок и собрался было водрузить его на плечи юнца. Круглые глаза того наполнились ужасом.
— Дракон… — процедил Леха, относя землю в нужное место. — Высыпать сам как-нибудь сможешь?
— Да, кажется, — робко отозвался чешуйчатый.
Некоторое время было тихо. Наконец Марат не выдержал.
— Лешага, а ты много путешествовал?
— Ты о чем?
— Ну, во многих землях бывал?
— Я караваны водил, — нехотя ответил страж.
— Ну, значит, во многих. А скажи, там, где ты побывал, о Темном Властелине что-нибудь говорили? — поинтересовался юнец.
— О ком? — изумился Леха.
— Ты что, не знаешь? Темный Властелин изготовил кольца!
— Какие еще кольца?
— Ну, вроде как на гранатах, только поменьше и очень могущественные. А ему противостоял… — чешуйчатый задумался, — ну, я точно не помню, давно читал. Такой, с длинной белой бородой. Кажется, Дедмороз. Да, точно, он был добрым, всем дарил подарки и жил на севере. И у него были две башни изо льда. Ты знаешь, что такое лед?