Воин невольно усмехнулся подобному заявлению. Как говаривал Старый Бирюк: «Для большинства людей бесшумно — это все, что тише водопада».
— Я вижу, победа тебя не радует.
Леха безучастно дернул плечом.
— Радует. У меня теперь есть автомат и патроны. Много патронов. Но, если волкоглавые еще когда-либо придут, и вы будете по ним палить, как сегодня на рассвете, очень скоро у вас патронов не останется совсем.
— Да, ты прав, — кивнул Декан. — Я хотел поговорить с тобой об этом.
— Хотел — говори.
— Зачем тебе идти куда-то? Здесь ты герой, и всегда будешь героем. Ты можешь взять любой дом, у тебя будет сколько угодно книг и все патроны, что у нас есть, — в твоих руках. Ты правильно сказал, что зверолюды могут вернуться, никто толком не знает, сколько их, откуда приходят и кто руководит ими, одни лишь догадки. Научи мой народ тому, что умеешь и знаешь сам. Они будут послушны тебе, я обещаю. Понимаешь ведь, такое умение для нас жизненно важно.
Лешага все так же безучастно глядел на обезглавленные тела, в которые под радостные визги и вопли летели камни. Он представил себя на месте Старого Бирюка, взирающего на толпу вот таких вот учеников.
— О чем ты думаешь? — спросил Декан.
— Надо бы забрать их оттуда, — Леха кивнул на резвящуюся детвору. — Не ровен час, кто в волчью яму попадет.
Декан оскалил желтые клыки в радостной улыбке.
— Значит, ты согласен.
— Нет. Я ухожу.
— Но почему?! Если тебе нужна женщина, ее можно выкупить у караванщиков. Ты получишь достаточно вещей для обмена.
— Бурого здесь не было, — не вслушиваясь в речи собеседника, бросил Леха.
— А если они убили его, что тогда?
— Я уничтожу волкоглавых.
— Всех?
Лешага не ответил.
— Ты знаешь, кто они, где их искать?
— Узнаю. Если тебе что-то известно — расскажи.
Донельзя раздосадованный отказом, Декан молчал, должно быть, ища убедительные слова, чтобы изменить решение героя. Молчание длилось несколько минут. Потом он крикнул что-то мальчишкам у насыпи на гортанном, непонятном языке, и те бросились врассыпную от сваленных в кучи безголовых тел.
— Ладно, — он повернулся к спасителю поселка, — в конце концов это наши общие враги. В рукописи первого Декана, начатой им еще до Того Дня и законченной на исходе его лет, говорится, что, когда селение было огромным городом, там, — Декан махнул рукой, указывая направление, — в нескольких сутках пешего хода отсюда, располагалось тайное селение под названием «База». Им правил Комендант. Это чудовище в людском обличье решило вывести породу неких человекообразных существ, которые могли бы стать храбрыми, сильными, яростными и, главное, легко управляемыми солдатами. В те времена очень многие считали позорным учиться военному делу, матери жалели детей, жены — мужей, сестры — братьев, и те настолько прониклись жалостью к себе, что думали, будто нет во всем мире ничего ценнее их жизни.
Тот День в один миг доказал обратное. Но еще до него Комендант успел-таки вывести породу совершенных бойцов. У них имелся лишь один недостаток — они были настолько свирепы, что рвались затеять свару безо всякой причины, лишь бы терзать, убивать и калечить. Они не щадили даже сородичей. Несли гибель, совершенно не понимая, ни для чего это делают, ни что будет потом. Наградой зверолюдам была пролитая кровь врага, а врагом — любой, оказавшийся на пути. Им нужен был приказ, четкий и недвусмысленный, иначе никому из них не было ни до чего дела, кроме вида растерзанных тел.
— Кто же отдает приказы?
— Прежде я думал, что Пучеглазый. — Декан пожал плечами. — Может, и так, но, похоже, он сам откуда-то получает их.
Они вновь стояли молча, думая каждый о своем.
— Тогда зачем им Бурый? — наконец прервал затянувшуюся паузу Лешага.
— Не знаю, и не уверен, что хочу знать.
— И то верно, — согласился ученик Старого Бирюка. — Хорошо, я забираю оружие, книги…
— Там Зарина сшила для тебя одежду, — перебил его чешуйчатый. — Хорошая, крепкая, такая пятнистая. В лесу, в поле в глаза не бросается. Говорит, что ты свою всю разодрал, когда с живоглотом сражался. Прими в подарок, она это сделала от всей души.
Лешага кивнул.
— Хочешь выбрать книги?
— Да. — Воин начал спускаться с вала. Предвкушение особой охоты, бескровной, но вместе с тем ни с чем не сравнимой, уже переполняло его. Он предчувствовал, как одну за другой станет открывать книги, вчитываясь в ровные строки, вглядываясь в схемы и картинки, стараясь вникнуть в тайную суть чертежей и формул. «Там их тысячи, — думал он с радостным возбуждением. — И можно взять любые».