6
— Да, моя супруга и я имели честь быть вчера вечером гостями графа Отто, — подтвердил пастор Халсинг, широкоплечий, добродушный толстяк с окладистой бородой, почти достававшей до его круглого живота.
Они сидели в кабинете у камина, в большом, довольно мрачном пасторском доме, находившемся на самой окраине города. Пьер по дороге успел перекусить в ресторане, и теперь они пили превосходный кофе, запах которого с наслаждением вдыхал пастор.
— Отто фон Далау присутствовал на обеде? — спросил Пьер.
— Да, конечно. Наша церковь преисполнена гордости оттого, что одним из наших прихожан является граф фон Далау. Не стану скрывать, что для меня большая честь присутствовать у него на обеде.
— Отто фон Далау весь вечер находился дома?
— Да. Когда я к нему пришел, он сидел в каталке в библиотеке. Затем мы перешли в обеденный зал, и Отто фон Далау находился там вместе с гостями весь вечер.
Узнав от Пьера, что накануне во второй половине дня замок посетил епископ, пастор удивленно поднял брови и многозначительно произнес: «Вот как?» Из этого Пьер заключил, что во взаимоотношениях пастора с епископом не все шло гладко.
— Эрика фон Талштадт давно является невестой графа? — спросил Пьер.
Вопрос оказался для пастора неожиданным, он смутился и, после некоторого замешательства, сказал:
— Довольно давно, насколько я знаю.
— Несколько лет?
— Нет, я полагаю, около года.
— Известно ли вам что-нибудь об их намерении вступить в брак?
— Я не могу утверждать этого.
— Она живет в замке?
— У Эрики фон Талштадт есть квартира, кажется, в Мюнхене. Но иногда она остается в замке.
— Как по-вашему, Отто фон Далау беден?
— Ах... Трудно сказать, что есть у человека и чего у него нет, особенно, когда он старается не афишировать подобные вещи. Да и вообще, богатства и бедность — понятия весьма относительные.
— И для людей его сословия — тоже?
— Но ведь он обеднел очень давно.
— Мне говорили, Отто долгое время жил в доме, который находится неподалеку отсюда. Это правда?
— Да, мы были с ним соседями.
— Тогда вы должны знать, как он жил в те годы. Устраивал ли он там обеды, приемы?
— Понимаю вас... Нет, ничего этого не было.
— А с тех пор, как стал жить в замке, начал устраивать?
— Да. Но теперь он должен это делать. Я полагаю, прежде положение не обязывало его принимать гостей. И дом, в котором тогда жил Отто, был очень скромным.
— Вы хорошо знали Валерию фон Далау?
— Да, очень хорошо, — ответил пастор. — Я живу здесь уже пятнадцать лет... Именно я знакомил графиню со святым писанием, когда она была еще совсем ребенком. Может, графиня рассказывала вам об этом? Помню, она была очень прилежной ученицей.
— Да... Кажется, Валерия мне об этом как-то говорила, — сказал Пьер.
Он внимательно посмотрел на пастора.
— Как вы считаете, мог ее убить Отто фон Далау?
— Ах, что вы такое говорите! — Священник испуганно затряс головой. — Я сам все время об этом думаю, — озабоченно сказал он. — Кто мог это сделать?
Пастор вдруг застенчиво улыбнулся и предложил:
— Выпьем по рюмочке коньяку? У меня имеется такой сорт, о котором вы потом долго будете рассказывать своим друзьям.
Коньяк оказался действительно превосходным.
— Хорош, не правда ли? — произнес пастор, поднося к свету бокал и любуясь цветом темно-золотого напитка.
— Как я понимаю, Филип фон Далау передал замок во владение Валерии? — спросил Пьер.
— Передал, конечно, но, знаете ли, это был вовсе не подарок, — сказал пастор с досадой. — Молодому человеку пришлось бы сесть в тюрьму, если б сестра не помогла ему. Поговаривали, что он уже сидел однажды в тюрьме... Страшно подумать, сколь баснословные суммы люди бросают на ветер в этих игорных домах. И никто из них даже не вспомнит о нищих и сирых, о миллионах голодающих во всем мире...
— Скажите, Отто фон Далау просил руки Валерии после того, как она получила замок от Филипа?
— Нет, это произошло раньше, — ответил пастор. — Обручение состоялось еще при жизни отца Валерии, графа Леопольда фон Далау.
— Обручение? — спросил Пьер удивленно. — А разве Валерия и Отто фон Далау были обручены?
— Ну да, — уныло протянул пастор, — так, по крайней мере, все здесь считали. Свадьбы не было, но считалось, что они обручились. Сам отец Валерии говорил об этом. Ну да, отец Валерии... О покойниках плохо не говорят, но ради истины должен сказать, что граф Леопольд фон Далау вел довольно безалаберную жизнь. Если бы он был хорошим отцом, этого никогда бы не произошло.